Следующим в списке у меня Малый Гнездниковский переулок. Здесь на мое счастье расположены сразу две, интересующие меня организации – в доме № 7 находится Госкомитет по Кинематографии, а прямо через дорогу от него, в доме № 10 – издательство «Советский писатель». Дом № 7 – это четырехэтажной красивый исторический особняк, на фронтон которого кто-то додумался прилепить несуразную фигуру полуголого мускулистого мужика с факелом в одной руке и с огромным молотом в другой. Так сказать, сначала осветить дорогу идущим, а потом наподдать молотом отстающим.
Гипсовой змеей вокруг него вьется кинопленка – надо так понимать, это наглядная демонстрация лозунга: «киноискусство принадлежит народу». Внутри красивое здание тоже хорошо сохранилось – мраморные лестницы, лепнина, роспись на потолках – неплохо устроились кинематографисты!
Меня без проблем пропускают на вахте при предъявлении корочки Союза Писателей и даже объясняют, как пройти к руководству. Но к моему большому огорчению товарища Романова на месте сегодня нет.
– А вы случайно не Русин? – спрашивает миленькая молоденькая секретарша – Так насчет вас Алексей Владимирович оставил особое распоряжение! Вас примет его заместитель – Владимир Евтихианович.
Что ж, и на том спасибо, придется идти к заму со странным отчеством. Секретарша коротко сообщает по селектору о моем приходе и приглашает меня пройти в кабинет, на двери которого висит скромная бронзовая табличка «Заместитель Председателя Госкомитета по кинематографии Баскаков Владимир Евтихианович». Мне навстречу из-за стола поднимается высокий, темноволосый мужчина лет сорока с небольшим, совершенно не похожий на чиновника. Баскаков сильно сутулится и как-то немного нервно двигается, что наводит меня на мысль, что он видимо был контужен на фронте. Слово согласно тренькает в голове, значит, так оно и есть. Меня встречают приветливо, оказывается зам в курсе звонка Федина, потому что именно ему Константин Александрович и звонил, как члену Союза Писателей. Так что мы с ним еще и коллеги.
С чистой совестью отдаю ему свой сценарий, извиняюсь, что пока не могу подарить авторский экземпляр. Обещаю обязательно исправиться, как только в «Советском Писателе» напечатают дополнительный тираж «Города». Владимир Евтихианович в свою очередь успокаивает меня, что Константин Александрович объяснил ему специфику моего романа. Обещает подобрать ответственного режиссера и ввести его в курс дела. Выхожу от Баскакова успокоенным. Вот какими в идеале должны быть советские чиновники – умными и интеллигентными! А еще лучше – повоевавшими или хотя бы послужившими. Но только что-то не торопится наша молодая интеллигенция идти во власть – брезгливо кривит рты. Конечно… гораздо легче же клеймить позором бюрократов, сидя за бутылкой коньяка в ЦДЛ.
Дальше мне нужно попасть в издательство «Советский Писатель», чтобы забрать там причитающиеся за дополнительный тираж деньги. Всего лишь перебегаю улицу – и вот я уже стою перед домом № 10. Там тоже я долго не задерживаюсь. Подписываю в канцелярии договор на дополнительный тираж «Города», потом иду с бумагами в кассу, где расписываюсь в ведомости и получаю несколько пачек новеньких двадцатипятирублевых купюр в банковской упаковке. Про себя тихо радуюсь, что этой полученной суммы вполне хватит, чтобы расплатиться за дачу. Кстати, встреча с дядей Изей и Любовью Андреевной назначена у нас на завтрашнее утро.
Вот теперь можно и на Пятницкую ехать, я как раз успеваю на занятие к Ирине Карловне. А то неудобно перед ней – вчера пропустил занятие из-за партийного собрания. Вроде и причина уважительная, но все равно стыдно. И нужно ей обязательно рассказать, как я сегодня беседовал с англичанином. Была пара моментов, когда я вообще не понял, что он хотел сказать – видимо это были какие-то идиоматические выражения, и в этот момент мне оставалось только улыбаться с умным видом, изображая, что я в теме. В целом-то я неплохо справился с интервью, но лучше бы сразу уточнить у Ирины Карловны и накрепко заучить специфическую лексику. И да – нужно еще доложить начальству про приглашение Сноу.
Чтобы не идти назад к Проспекту Маркса, я решил прогуляться по улице Горького до Маяковской. А заодно и пройти мимо Театра Сатиры, который сейчас находится в Большом Гнездниковском переулке в доме Нирнзее – еще одном известном девятиэтажном «тучерезе». До революции в его полуподвальном помещении располагался известный театр-кабаре «Летучая мышь», а сейчас в этом помещении последний год ютится Театр Сатиры под руководством Валентина Плучека. Новоселье театра в перестроенном здании бывшего цирка на площади Маяковского состоится только в следующем году.
Хочу устроить коллективный поход в театр всей нашей редакции, а для этого нужно посмотреть узнать, какую премьеру они готовят к новому театральному сезону. Юле культурные события нужно освещать в своей рубрике? Нужно. Вот и совместим приятное с полезным, а потом она напишет свою рецензию на новый спектакль. Или все-таки лучше давать в журнале события международного масштаба? Ведь он рассчитан на зарубежную молодежь в том числе! От этой в общем-то очевидной мысли я даже останавливаюсь в ступоре прямо на улице. Пешеходы удивленно начинают меня огибать с обеих сторон.
Так ничего и решив, я подхожу к театру Сатиры. Премьера действительно ожидается, и еще какая – комедия «Женский монастырь» по пьесе Дыховичного и Слободского. Я сам помню из детства этот спектакль, его часто показывали по телевизору в начале 70-х. Звездный состав из пока еще начинающих артистов, да и сам спектакль очень веселый, с искрометным юмором. Надо бы сходить. Даже если рецензия не пойдет в первый номер – начнется копиться портфель редакции.
…В общем, когда я возвращаюсь вечером в универ, у меня за плечами целый список проделанных за день дел. Ну, очень насыщенным сегодняшний день получился. Но самое главное дело осталось напоследок. Заношу портфель в общежитие, снимаю ненавистный костюм, иду ополоснуться в душе. Потом переодеваюсь и направляюсь в медпункт. Вика уже закончила работу и встречает меня радостной улыбкой:
– Привет! Как прошел день?
– Лучше не спрашивай. Как лось сегодня по всей Москве носился.
– Устал? – мне достается сладкий сочувствующий поцелуй.
– Не то слово! Но у нас с тобой сегодня есть еще одно очень важное дело, пойдем со мной – тяну я ее за руку.
– Лешка, куда ты меня тащишь?! – смеется Вика.
– Сейчас узнаешь…
В холле
