- Я-то видел... А еще видел, как выглядит упырь, отведавший крови хотя бы раз. И знаю, во что превращается тварь, имеющая на своем счету семь жертв, - я прищурился. Зажатый в руке нож перехватил поудобнее, особо не скрывая маневр. Смысла нет, сейчас сопляк сорвется. Надеюсь, Смотрящий успеет к кульминации шоу. Маячок, прицепленный "дружеским" хлопком по плечу, я намеренно снимать не стал.
- Ты...
- Да, Дэни, я. Я все еще Чистильщик, как бы мне ни хотелось верить в обратное, - стараясь говорить помягче, я пошел на блондина.
Тот взвизгнул, выхватил пистолет, уже не скрываясь, попятился. Я лишь усмехнулся пошире, принимая в грудь одну за другой три пули. Пули ложились рыхло, ни одна и близко к сердцу не прошла.
- Эх, Дэни, Дэни. Тебе не говорили, что завидовать нехорошо? Ну родился ты человеком - живи им, пока можешь. А там, глядишь, и повезло бы умереть кем-то покруче. А теперь не повезет. От моей руки становятся трупами. Настоящими, смирными. Сытным кормом для червяков, ничем большим.
Четвертый выстрел. Дэнуц выплевывает ругательство и перехватывает оружие в правую руку. Смеюсь, показывая, что заметил маневр. Так уж повелось, что леворукость в нашем городе - отличительная черта тех, кто перешагнул порог. Мальчишка всегда пытался подражать, но что делать, если ты человек, да еще и рожден правшой?
Пятый выстрел.
Шестой. Пристрелялся наконец-то. Я чувствую, как серебро пули чиркает по сердцу. Внимательнее приглядываюсь к оружию. П99, шестнадцатизарядный. Еще десять выстрелов с такого расстояния я не выдержу. Повреждения могут оказаться критичными и обездвижить тело. Надолго. А если я просчитался, и Сизер не явится, то дела мои и вовсе имеют шанс оборваться не лучшим образом. Преступник уже определен. И если дам ему уйти, гнить мне в личном аду очень недолго. Такова природа "возвращенных": стоит свернуть с пути, не выполнив миссию, и тело, чей срок давно вышел, начинает стремительно разлагаться. У меня не более пары часов на завершение правосудия.
Кажется, блондин тоже это понял. При всей моей нелюбви к сосунку, вынужден признать, что соображалка у него работает. То, что Чистильщик - ревенант, пусть и тайна, но не настолько страшная, чтобы вхожий в высшие круги мальчишка не мог ее выведать. Следующий выстрел попал в левое плечо, перебив кость. Рука мгновенно онемела, повиснув плетью. Нож звякнул о мостовую.
Победно улыбаясь, Дэнуц перевел пистолет на мое правое плечо, нажал на спусковой крючок. Идиот. Стоило бить по ногам. Тогда у него был бы шанс. Сделав еще один плавный шаг, я рванул, ускоряясь.
- Когда ты сдохнешь, тварь, - Дэнуц зашипел, не размыкая плотно сжатых зубов; его Вальтер плюнул еще дважды, оба выстрела мимо. Больше не успел.
Чтобы одолеть человека, руки мне без надобности. Прыжок, удар с разворота. Пистолет с жалобным звоном врезается в фонарный столб, высекая скудную искру. Используя инерцию тела, продолжаю вращение, пригнувшись к самой земле. Подсечка. Вскочить, добавить в челюсть снизу вверх, слегка подправляя траекторию падения тела. Хруст костей черепа смачно врезается в опасно выступающий острым углом камень мостовой. Готов. Не мертв, но без сознания.
Красная пелена заволакивает окружающий мир, сужая его до распростертого на земле убийцы. Возможно, но не факт, что первые шесть трупов - не его рук дело. Возможно, в городе и в самом деле завелся дикий упырь. Это я выясню потом, когда обрадую Смотрящего новостью о своем возвращении. Но Илина на совести этого сосунка. Он знал, что секретарша Григора прячет упыреныша. Знал, и решил взорвать бомбу, подставив всех одним махом. Девчонку-упыря, свалив на нее убийства, чтобы показать городу, как опасны немертвые. Отца: как же, мэр покрывает зверушку любовницы. Похоже, мелкая - дочь или сестра убитой. Те же веснушки и цвет волос. Так что резон скрывать упыря у Илины был: не каждый готов расстаться с умершим родственником, пусть и вернулся тот в обличьи вечно голодной твари.
- Грязная работа, Дэни, - прошипел я, занося ногу над его головой. Один удар, и череп убийцы треснет, как спелый орех, а я получу очередную отсрочку перед лицом истинной смерти. - Не стоило ее душить. Мог бы просто пырнуть ножом в живот, такой удар легче замаскировать. Но ты всегда ленился изучать анатомию.
- Стоять!
Надо же, а голос Сизера все еще способен действовать на меня парализующе. Я с огромным трудом подавил волну привычного, всепоглощающего страха, рванувшую из груди навстречу этому окрику.
- Ты знаешь, я должен завершить дело, иначе мое тело долго не протянет. Гниение уже началось, - мой голос почти не дрогнул, хотя пелена цвета гнилой крови уже практически съела мир живых, стирая меня из него.
- Знаю, - мягкие интонации Смотрящего ни капли не обманули. Страх все еще был при мне, а значит, старый доппельгангер по-прежнему держит меня под контролем. - Но в чем-то малыш прав. Нельзя позволять мертвым разгуливать среди живых.
- Этот город всегда был городом мертвых.
- Мое упущение, - Сизер развел руками и рассмеялся. - А упущения надо исправлять.
Ненавижу этот смех.
Ненавидел.
А смерть не так уж и страшна.
