— Смеетесь. А вот станет наша ленна тещей короля! Ладно, будущего… — бросил кто-то.
— Да хоть бы и настоящего. Кто знает, сколько у него жен будет?
— Да, кто же станет сердить будущую тещу короля?
— Пока что ни одной жены у него нет…
— Дай Провидение королю хорошую жену, а нам всем мир и процветание!
— Ой, а ну как снова корону не наденет?
Разговор потек не туда, что неудивительно, последнее время многие то и дело к месту и не к месту вспоминали несчастного короля и его злополучную корону. А вот насчет королевской тещи — это что, всерьез? Ленне, которая еще и замуж-то не вышла, позволяют безобразничать, потому что она — будущая мать королевы? Это смешно.
— А еще… ой, тетушка Ола, ленна велела, чтобы ей сей же час принесли в комнаты пирогов с мясом, с сыром, и травника погорячее, и жаркого с зеленью, как она любит, и чтобы принесла все Камита.
— О, вот как? Надо же! Это хорошо, это я сейчас живо соберу, — Ола тут же захлопотала, нагружая поднос снедью.
— Наконец-то! Поняла девка, что ни к чему княжеской невесте костями греметь, — ввернул кто-то.
— Ага, зачем ей теперь голодать-то…
— А я знаю, как было, — заявила девчушка, что пришла в кухню сразу после нас и до сих пор сидела молчком, — моя сестра служанка лиры Виты, той, что ленну нашу сопровождала, она рассказала.
— Ишь, и когда болтать успевают! — заметила Ола, однако все заинтересованно притихли.
Девочка смутилась, но начала рассказ:
— Ленну люди князя поймали. С этим, ее женихом-именем, он ее на следующий день к законнику везти хотел, чтобы пожениться. А князь своей властью объявил, что запрещает их брак, и жениху другую невесту предложил, богатую, наследницу. Тот и согласился, прямо при ленне, так и сказал, раз уж любимую нельзя, то он за честь почтет исполнить волю своего князя. Что же ему, теперь не жениться, что ли?
— Вот ведь! — всплеснула руками Ола. — А дальше?
— Ленне велели клятву принести, что она больше не станет противиться браку, и вообще, не пойдет против воли отца до самой свадьбы. А она заявила, что такую клятву даст, если отец ей пообещает "невестины права", а князь на один вопрос ответит…
— Раньше надо было невестины права просить, времени уже не осталось, — заметила одна из женщин.
Другая тут же возразила:
— Как будто прав мало было у нашей ленны!
Я допила свой травник и встала.
— С тобой пойду, — сказал, тоже поднимаясь, Дин. — Повидаю Дану.
И тут в дверь заглянул незнакомый стражник, крикнул:
— Имень требует к себе полудурку Камиту! Немедленно!
Я замерла.
— Камиту, — резко поправил Дин. — Просто Камиту. Или лиру Камиту. Повтори.
— Лиру Камиту, — стражник спорить не стал, даже поклонился, правда, несколько издевательски, — просит к себе имень.
— Пойдем, Камита, наш имень не должен нас ждать, — сказал Дин ровно.
— Тебя не звали! — возразил стражник.
— Тебя забыли спросить. Моя жена без меня никуда не пойдет.
Я шла за Дином по коридорам и лестницам, а за нами — стражник. Когда пришли, тот опять попытался задержать Дина, загородив ему дорогу, тот оттолкнул его, и, пожалуй, могла бы возникнуть перебранка, а то и свалка, но как раз выглянул сам имень.
— Пусти его, — велел он, и стражник отступил.
Мы вошли.
— Ни к чему беспокоишься, — сказал имень Дину. — Это маг-лекарь, хочу, чтобы он взглянул на твою э… супругу.
Имень был недоволен — это я поняла сразу. Точнее, он был очень недоволен. И на меня взглянул так, словно охотно придушил бы прямо сейчас.
У стола стоял высокий худой человек в черном, с круглым серебристым медальоном на груди, он и был, видимо, магом-лекарем. А на скамье у стены сидела экономка Нона.
Мне указали на стул возле стола, неудобный, с высокой прямой спинкой. Маг сел напротив, на такой же стул.
— Я сначала осмотрю тебя, лира, — сказал он. — Не беспокойся, ты ничего не почувствуешь.
Сам же уставился в стеклянный кубик, лежавший на столе строго посередине между нами. Кубик как кубик, прозрачный, со стороной примерно сантиметров семь. И да, я ничего не чувствовала… кроме тяжелого взгляда именя, но это можно отнести к моим фантазиям, конечно.
— Скажи, господин маг, ты можешь определить ее происхождение? Ты говорил, что долгие годы провел в Вельде. Разве она не похожа на вельдку? Я видел девок из семьи мельника, так вот, с ней — ничего общего. Что скажешь?
Вот, и имень меня раскусил. А мельник — идиот недальновидный, решил так просто обвести всех вокруг пальца. Впрочем, он рассчитывал, что я не буду на виду… хотя, с чего бы ему на это рассчитывать? Так или иначе, мельника мне не жалко, как бы самой выкрутиться…
Маг отвечал вдумчиво, не спеша.
— Мой имень, женщин, внешне подобных этой, действительно много в Вельде. Но я видел таких и не Вельде, а в Вельде встречаются и другие, невысокие и темноволосые. Ты упоминал, что эта лира лишь племянница мельника? Она ведь могла уродиться и в какую-нибудь дальнюю родню, так бывает, — он изрек это, уставившись в свой кубик, и даже не моргая.
— Ты не ответил на вопрос, господин маг, — рявкнул имень.
— О, прошу простить меня. Нет, я не могу определить происхождение этой лиры, потому что мои магические возможности слабы. Для этого нужны более сложные процедуры, мой имень. Вот мой учитель, благородный Мун, смог бы — правда, с некоторыми ограничениями.
Я даже вздрогнула. Благородный Мун? Гвент Мун? Уж что-что, но имя моего волшбника из Андера я помнила очень хорошо.
Маг повернул кубик и стал смотреть в другую грань, потом снова перевернул, и опять уставился на свою игрушку. Я всерьез засомневалась, скажет ли маг что-то дельное, а может, он обычный шарлатан?
— Эта лира — вполне здоровая женщина, мой имень, — сказал маг наконец-то, — если не считать того, что она заклята.
— Что?! — хором воскликнули имень и Дин, а Нона, которая до сих пор смотрела куда-то в окно, впилась в меня глазами.
А я похолодела. Он увидел?.. Мамочки мои. Он снимет сейчас мое проклятое заклятье, и я смогу разговаривать? Наконец-то.
И мне придется что-то говорить вот конкретно этим людям, но что?.. Только не правду. Я поняла вдруг, что правду именю, Ноне и этому магу рассказать не смогу, я не настолько им доверяю. Они узнают, что я — невесть кто из леса, тоже за какую-нибудь таю примут, или как там звали ту нечисть. Нет, мне придется врать. Или молчать.
