Глава 40. ВСЕ МУЖЧИНЫ НА СВЕТЕ

С этих пор интерес Зины к любви и ко всем подробностям, которые кроются за этим многообещающим словом, заметно поубавился. Более того: она даже стала испытывать какое-то безотчётное отвращение, а пожалуй даже, что и страх к взрослым мальчикам и вообще к мужчинам: то они какие-то чересчур уж мускулистые, то слишком от них потом прёт, то очень уж омерзительно волосы у них растут на груди или даже на спине…

Результатом этого было то, что к десятому классу, когда почти все её одноклассницы уже расстались с невинностью, она всё ещё не перешла в новое качество, а когда однажды в тёмное время суток и на глухой улице на неё накинулся какой-то маньяк, Зина выхватила железный прутик, который держала при себе на всякий случай, и без малейших колебаний и без последующего раскаяния перевела маньяка из категории физически здоровых и сильных людей в категорию пожизненно нетрудоспособных инвалидов, просящих милостыню под церковью или в подземном переходе.

Урок, который когда-то дала ей бабушка, не прошёл даром!

Глава 41. МАЛЬЧИК АНДРЮША

Десять школьных лет, а с ними и самый последний учебный год уже приближались к своему концу, а Зина и тот самый Андрей, что из класса «Б», всё ещё не были знакомы друг с другом. И даже более того: не знали друг друга в лицо. И это — проучившись десять лет в одной и той же школе!

Зина Зинченко все десять лет училась в классе с буквой «А», а Андрей Краславин — все десять лет провёл в классе с буквой «Б». А классы в те времена были большими — не меньше сорока человек в каждом, а связи между классами были слабыми и случайными. Особенно же при глупейшей «кабинетной системе», когда дети фактически не имеют своего собственного классного пристанища, а перекочёвывают на переменах из кабинета, допустим, русского языка в кабинет, допустим, математики, как будто это и в самом деле какие-то учебные лаборатории, а не самые обычные комнаты с голыми стенами и совсем без ничего… Вот так оно всё и вышло. Словно бы какая-то сила тщательно уберегала Зину и Андрея от встречи друг с другом.

Или: приберегала. Как сюрприз. И вот — час пробил!

Понятное дело, что все эти десять лет они ходили по школе не с завязанными глазами и неисчислимое количество раз видели друг друга.

Но — не замечали, не находили важных признаков, по которым бы можно было выделить человека из общей громадной и безликой массы.

Первого мая 1976-го года они впервые по-настоящему осознанно встретились и познакомились. И было это совсем не в их школе. И даже не в том районе города Ростова-на-Дону, где она находится.

Одна из Зининых подружек решила закатить вечеринку лишь формально по случаю первомайского дня солидарности трудящихся, а на самом-то деле — по случаю предстоящего окончания десятилетки.

А если уж быть совсем точным, то — по случаю выбора женихов, который пора бы уже и устроить, пока этих самых женихов не расхватали другие более шустрые девчонки.

Ну а чтобы было из кого выбирать, нужно, чтобы и выбор женихов был побогаче. И тут нужен размах. Чтоб не просто женихи, а чтоб — ярмарка женихов! А такая ярмарка в простой городской квартире не поместится. Тут явно нужна дача. А она и была.

И были на этой даче парни и девушки из всех пяти параллельных десятых классов. Но, конечно, не все подряд, а лишь самые достойные, человек этак с полсотни — тщательно кем-то неведомым и невидимым отобранные и приглашённые затем якобы от имени той самой девочки, чьим родителям принадлежал роскошный особняк в живописном пригороде Ростова.

Итак, вся орава дружно примчалась на электричке, все прекрасно расположились в огромном доме, и уже веселье было в полном разгаре, когда на горизонте появился некий опоздавший молодой человек, который добирался до этих мест на каком-то другом транспорте, а не на электричке, как все; он сильно заблудился в этой гористой и даже скалистой местности, пойдя не в ту сторону, и вот наконец по звукам музыки догадался, куда нужно двигаться. И — пришёл!

Появление высокого и красивого семнадцатилетнего молодого человека вызвало всеобщий восторг, а среди девчачьей половины присутствующих — так даже и визг.

— Дрон! Дрон пришёл!..

— Где ты так долго был, Дрон?

Дрон весьма картинно поздоровался со всеми присутствующими, прервавшими по такому случаю все свои прежние занятия: «Общий привет!» и — руки со сцепленными пальцами, высоко поднятые над головою и потрясаемые там, словно бы это был знаменитый боксёр, который вышел на ринг, предвкушая неизбежную победу. Затем он коротко, но с юмором объяснил, почему и как он опоздал, а затем деловито и с достоинством стал рассматривать собравшихся.

Со всеми мальчиками — знакомыми и незнакомыми — он перездоровался за руку, а к девочкам подходил к каждой и задумчиво и даже как-то деловито бубнил сам себе под нос: «Эту знаю, эту знаю, а эту — не знаю!.. Эту знаю, а эту — тоже не знаю!.. Непорядок!..»

Так он дошёл и до Зины Зинченки — шикарный и неотразимый молодой человек.

— Эту — не знаю! — озабоченно констатировал любимец публики и уже собирался добавить что-то серьёзное и научное насчёт необходимости ликвидировать этот пробел в своём кругозоре, как вдруг осёкся, не выдержав своей дурашливой роли, и понял: перед ним стоит и смотрит на него нечто совершенно из ряда вон выходящее.

Это была ну просто потрясная, ну просто аж обалденная высокая и стройная блондинка с двумя такими толстенными косами, что из них даже бы и одна сделала бы честь любой красавице. Брови у неё были густые и русые, почти жёлтые. То есть, не накрашенные и