Потом холодная волна завершающих метаморфоз встряхнула, взбодрила и заставила открыть глаза.
— Здравствуй, Каин.
Где я? Кто я? Это мое имя?
Память молчит в первые минуты. Я поднимаю руку и смотрю на свою ладонь с затухающими тонкими линиями, на черные когти, на неестественно белую кожу. Я не чувствую ни жары, ни холода, ни неудобств от камня, на котором лежу.
А потом я понимаю, что умер. И меня поприветствовал тот, кто… нет, не воскресил, лишь дал жизнь в смерти. Создатель?
Можно и так назвать. Наверное.
Сажусь. Смотрю на него. Так… странно. Немаленький мужчина кажется хрупким. Мне стоит сжать пальцы на его запястье — и оно превратится в кашу. Мне достаточно сбить его с ног, чтобы он переломал себе все кости. Я чую его теплый резкий запах, смешанный с незнакомыми притираниями и… маслом для волос? Какая дрянь. Это портит холодную чистоту вокруг.
Занятно… Я ощущаю запахи, но мне не нужно дышать. Стоит сфокусировать взгляд, и я могу различить каждую выбоинку, каждую трещину на камне стен позади создателя. Я могу услышать стук его сердца. Шум крови в венах. Дыхание.
Он меня опасается? Почему?
— Каин? Ты меня понимаешь?
Память начинает раскручиваться медленно и неохотно, словно отказываясь давать ответ на вопрос, но я настойчив.
Я — Каин де Крейдемаар, сын Лейфа де Крейдемаара и Айнес Курхе. Поместный граф города Курхаген, что на северо-западе Носгота. Род давал вассальную присягу Виллендорфским монархам Львиной династии. Я обязан являться ко двору по первому требованию своего сюзерена и по первому же требованию выставлять ополчение, за что городу обещана защита и помощь. На деле свои земли я всегда защищал сам. Королевских войск и сборщиков податей в наших краях не видели уже лет сто. Я, как и мои предки, полагался только на себя и своих людей. Я был единственной их властью, а не мифический король Оттмар, который сидит где-то там за бело-золотыми стенами и даже не вспоминает о северном захолустье. Я один бился с чумой крысиной и церковной, спасая от алтаря и костра знахарок, лекарей и травников, способных хоть как-то остановить болезнь. Я один! И чем больше докатывается слухов о безумствах магов Круга Девяти, тем больше власти забирают жрецы Хаш-Ак-Гика, принося в жертву наделенных Даром и просто знаниями, тех, кто хоть как-то облегчает жизнь людям в этой всеми высшими силами забытой стране!
Что в итоге?
Отец сожран волколаками, потому что в отряде с ним не было хоть сколько-нибудь толкового мага. Мать умерла из-за страха лекарей показываться людям на глаза. Сестра неизвестно где, и неизвестно, что с ней, и добрались ли они вообще до места, а я просто-напросто сдох, потому что каким-то ублюдкам захотелось поживы!
— Каин, кивни мне!
Маман все хотела, чтобы я женился, завел наследников, продолжил род. Не зря хотела, наверное. Я все отмахивался, успею, мол… Успел, как же! Vae victis… Горе побежденным. Девиз моей семьи обернулся против меня.
Я вспомнил лица своих убийц, запахи, звуки. Каждое слово, каждый жест в мельчайших подробностях опечатался в мозгу. И чем больше я вспоминал, тем сильнее накатывала ярость и желание размазать уродов в кровавую кашу по полу того трактира. И жителей деревни — за молчаливое содействие, за ничегонеделание, за самоустранение.
— Каин!
Ты еще! Наверняка хорошо заплатил за мое тело. Зачем я тебе? Псом работать?!
— Каин, послушай меня!
Обойдешься. У тебя нет надо мной никакой власти. И ты боишься. Правильно боишься. Потому что я хочу крови. Сейчас!
Но прыгнуть я не успел. Что-то прошуршало до того, как я сорвался с места, что-то неотличимое от холодной морозной чистоты вокруг. Я оказался зажат в тиски чужих рук и уже не мог двинуться.
Что? Жрецы?!
Я тебя убью, некромантская мразь!!!
— Каин, успокойся и выслушай меня, пожалуйста. Я все объясню.
Уж будь любезен, изволь.
— Да, мы находимся под Кафедральным Собором Авернуса, потому что здесь сейчас безопаснее всего и для тебя, и для меня. Никто не станет искать вампира в сердце Веры, никто не заподозрит в главном ритуалисте храма некроманта. Эти жрецы подняты и покорны мне, они никому ничего не расскажут, даже если захотят — у них нет языков. Ты в абсолютной безопасности здесь, чего не скажешь о других местах.
Я покосился на одного из истуканов. Человеком от него не пахло. И выглядела тварь не очень привлекательно, капюшон белой рясы скрывал отчетливо тронутую зеленцой и какими-то наростами рожу.
— Допустим, — сказал я, и собственный голос показался мне чужим, каким-то рычащим и слишком низким. — Дальше?
— Может, поговорим в более подходящем для этого месте? Ритуал завершен, здесь больше нечего делать.
— Мне и так неплохо. Я жду. Говори. И отзови своих шавок.
Он снова окатил меня волной страха, но все же отдал короткий приказ жестом, и служки отступили. Я сел, спустив ноги на пол, и выжидающе уставился на него. Нагота меня не смущала. Эта мелочь перестала казаться существенной, я не чувствовал неудобства или стыда от вида собственного тела. Зачем? Пусть живые морочат себе этим голову.
— Люди, которые убили тебя, действовали по заказу Круга. Я действительно заплатил им за тело, но лишь затем, чтобы поднять, и ты смог отомстить.
— Я простой провинциальный граф. Зачем я Кругу?
Он не изменился в лице, но запах выдавал нервозность. Что не так?
— Все же пойдем отсюда. Тебе в первую очередь нужна кровь, во вторую одежда, а в третью мы должны нормально познакомиться, нам придется много работать вместе.
— То есть, я все-таки работаю на тебя? С чего бы?
— Прежде всего ты будешь работать на самого себя, — некромант все же рискнул повернуться ко мне спиной, подобрать с чертежа какую-то мелочь, на которую я не обратил внимания, и пойти к проявившемуся выходу. — Но никто кроме меня не объяснит тебе, что на самом деле происходит в Носготе. А еще тебе нужно привыкнуть к своему новому виду, прежде чем отправиться во внешний мир.
Мне ничего не оставалось кроме как тихо зашипеть от досады и встать.
— Ладно, веди.
Привычная жизнь враз улетела под откос. Вчера — надеюсь, что вчера! — я еще был я, сегодня какое-то другое существо с моим лицом, именем и памятью шло по темным сводчатым коридорам в подвалах храма кровавого бога в сопровождении некроманта и двух зомби. Оно хотело крови и мести. Оно — я — жаждало явиться в Зигсторкл и посворачивать шеи его обитателям. Эта навязчивая идея перекрывала все прочие мысли, даже тревожащие меня дела в родном владении. Мир непоправимо изменился. Еще вчера я считал вампиров врагами рода человеческого — как
