— День добрый! — здоровается Эспен Аскеладд. — Это из тебя тут вода родниковая сочится и ручей бежит?
— Да, из меня, — отвечает орех. — Я тут уж и не счесть сколько лет воду в ручей загоняю, тебя, Эспен, поджидаю.
— А я вот он! — говорит Эспен. Берет он клок мха, затыкает дырку, чтоб вода из ореха не вытекала, и кладет орех в котомку.
Вернулся Эспен назад к братьям, а те его и спрашивают:
— Ну, какое чудо углядел ты на этот раз? Небось такого чуда на всем свете не сыскать!
— Да разве ж это чудо?! Одна дырка, а через нее вода сочится, — отвечает Эспен.
Стали тут Пер с Полом снова над Эспеном насмехаться, а ему хоть бы что. И зашагали братья дальше. Шли они, шли и пришли наконец на королевский двор.
А там и без них народу хватало. Помнишь ведь, что король пообещал: «Кто ветвистый дуб в королевском дворе срубит и колодец на скалистой горе выроет, получит в жены королевскую дочь и полкоролевства в придачу». Немало тут охотников награду получить набежало, толпятся вокруг дуба, и всякий норовит вперед пролезть. Пробьется кто вперед, замахнется, топором ударит — а вместо одной ветки две другие вырастают. Дуб уже стал раза в два шире и раза в два выше, чем поначалу. А про колодец и говорить нечего. Землю роют, камень долбят, а скала все тверже и тверже становится.
Разозлился король и наложил тогда такую пеню[9]: «Станет кто дуб рубить и не срубит, станет кто колодец копать и не выкопает, отсекут ему уши и на дальний остров сошлют». Почесали старшие братья в затылке: кто его знает, как дело обернется. Но крепко они на себя надеялись и думали, что уж им-то все по плечу.
Пер, самый старший, первым за дело взялся. Ударил он топором — вместо одной ветки две другие выросли. Копнул землю, долбанул камень — скала еще тверже стала. Схватили королевские слуги Пера, отрезали ему уши и сослали его на дальний остров. Взялся теперь за дело Пол. Ударил он топором раз, другой, третий, и увидели все, что дуб еще пышнее разросся. Копнул землю, долбанул камень — скала тверже железа стала. Схватили и его королевские слуги, обкорнали ему уши и сослали на дальний остров. Поделом ему, мог бы после брата поостеречься! Захотелось и Эспену за дело взяться. Разозлился на него король из-за старших братьев и говорит:
— Что, захотелось и тебе на клейменую овцу походить? Мы тебе уши в два счета обкорнаем, и трудиться не придется.
— Охота мне все ж сперва счастье попытать, — отвечает Эспен.
Пришлось королю дать ему свое позволение. Достал тут Эспен из котомки топор и насадил его на топорище.
— Руби, топор! — приказал Эспен.
Стал топор дуб рубить, только щепки во все стороны летят. Не успели оглянуться, рухнул могучий дуб на землю.
Стало в замке светло и весело. Покончил Эспен с дубом, достал заступ и насадил его на рукоятку.
— Копай, заступ! — приказал Эспен.
Стал заступ на скалистой горе колодец копать, только комья земли да камни во все стороны летят. Хочешь верь, хочешь нет — вырыл заступ колодец глубокий да широкий. Достал Эспен орех, положил его в угол на самом дне колодца и моховую затычку вытащил.
— Лейся, вода, беги, вода! — приказал Эспен.
Побежала тут вода через дырку, полилась потоком, и немного погодя колодец до краев наполнился.
Тут королю пришлось свое слово сдержать. Отдал он Эспену свою дочь и полкоролевства в придачу.
Перу с Полом еще повезло, что они без ушей остались. А не то горько б им было слушать, как народ Эспена хвалит.
Шкипер и черт
Перевод и обработка Л. Брауде
Жил когда-то в Сокнадале шкипер Арне. Плавал он по всем морям и фьордам на своей шхуне, лес возил. Случалось ему даже в Китай заходить и в другие дальние страны. За что ни возьмется Арне, во всем ему сопутствует удача. Дальше его в море никто не ходил. И всегда был ему попутный ветер. Поговаривали даже, что куда шкипер свою зюйдвестку[10] повернет, туда и ветер подует. Ни у кого не бывало таких выгодных сделок, как у него, и никто не загребал столько денег: далеры и кроны будто сами ему в руки плыли.
Но никто не завидовал шкиперу. Люди любили Арне, как брата или отца. Помогал он в приходе всем и каждому, корабельщиков на своей шхуне тоже не обижал.
Вот плывет шкипер однажды по Северному морю. Плывет на всех парусах, будто и шхуна, и кладь не свои у него, а ворованные. Ясно: уйти от кого-то хочет. Только от того, кто за ним гнался, не убежишь. А был это страшный черт по прозвищу Старый Эрик.
Хочешь знать, как все было? В прежние времена, когда шкипер и сокнадальцы в бедности жили, решил Арне землякам помочь и заключил договор со Старым Эриком. Ну а какой с чертом договор — сам знаешь: за деньги и удачу подавай ему взамен душу!
Вот и настал день, когда договору срок вышел. Плывет шкипер по Северному морю и ждет: вот-вот Старый Эрик за его душой явится. Потому и шел на всех парусах.
Не хотелось Арне к черту в лапы угодить, ой, как не хотелось! Ломал шкипер голову, ломал и вот что надумал.
Поднялся он на палубу, глянул на море — не видать ли Старого Эрика. Нет, пока что не видать! Кликнул тогда Арне корабельщиков и говорит:
— Спускайтесь живо в трюм да сделайте две пробоины в днище. А как вода в трюме пробоины закроет, несите насосы и вгоняйте их в дырки поплотнее. Никто обмана и не заметит.
Подивились корабельщики:
— Чудная работенка!
Но сделали все, как шкипер велел: пробили две дырки в днище, вогнали насосы поплотнее, чтоб ни единая капля воды в то место, где кладь лежит, не просочилась.
Только кончили работу, только успели стружки за борт выкинуть, поднялась буря, закипело море, закачалась шхуна.
Примчался вместе с ветром Старый Эрик, схватил шкипера Арне за
