— Тенри! Я даже думать не хочу о подобном. Перестань! Отец ни за что не согласится! — пылко противился один из собеседников. — Ты не глава рода, а всего лишь наследник. Не тебе принимать столь важные решения. Твои авантюры не доведут нас до добра!
— Ты такой же трус, как и всё старшее поколение! — рявкнул Токугава Тенри, расхаживая по кабинету. Звук его частых и нервных шагов, приглушённый ворсом ковра, свидетельствовал о его чрезвычайном возбуждении. — Вы боитесь! Боитесь императора, боитесь кланов, боитесь потерять те жалкие крохи, что мы имеем сейчас. Но Токугава способны на большее! И достойны большего!
— Жажда власти ослепляет тебя, брат!
— Это жажда справедливости!!!…
Оставив братьев и дальше выяснять отношения, я всё также незаметно преодолел коридор и замер перед дверью в комнату главы рода. Абсолютная тишина за дверью убедила меня в необходимости немедленно действовать. Лёгкое нажатие на дверную ручку отворило дверь без всяких помех и мне оставалось лишь проскользнуть в пустующие покои верховного старейшины.
Приглушённое освещение комнаты порождало множество теней для укрытия. Но я предпочёл не скрываться и удобно расположился напротив окна — непринужденно принял позу сэйдза, расположившись на татами лицом к двери, выпрямив спину и избавившись от шлема.
Ожидание затянулось примерно на полчаса…
— У современной молодёжи своеобразное понимание правил приличия. Однако я не могу не признать, что вы получили хорошее воспитание, молодой человек. — невозмутимо отреагировал вошедший к комнату старик, выдав своё удивление одним только нервным одергиванием домашнего кимоно.
Я церемонно поклонился ему, коснувшись лбом циновки, и медленно выпрямился, смело глядя ему в глаза.
— Oyasuminasai, Нэо-сама! (прим. автора: доброй ночи!) Моё имя — Хаттори Леон. Прошу прощения за моё пренебрежение традициями, но сейчас я не располагаю временем и возможностями для официального визита.
— И тебе доброй ночи, Леон-сан. Что привело юного ронина, главу почти угаснувшего рода ко мне в гости в столь позднее время? — спокойно ответил старик, притворяя за собой дверь. Сделав несколько шагов, он безбоязненно приблизился и занял идентичную позу, оказав мне тем самым уважение, которого… я не ждал.
— Взгляните на это.
Мой родовой перстень, протянутый на ладони, затянутой в перчатку пилотного комбинезона, Токугава Нэо принял с интересом и подверг внимательному изучению. Его морщинистое, чуточку широковатое лицо выражало искреннее любопытство.
— Перстень Дьявола Хандзо. Не узнать его невозможно. Токугава помнят своего верного вассала. Но это не объясняет цели столь необычного визита.
— Род Хаттори верно служил опорой сёгуната на протяжении нескольких веков. Род Хаттори никогда ничего не просил. И сегодня это останется неизменным.
— Тогда я тем более не понимаю причин, что привели тебя ко мне. — старик качнул головой. — Зачем ты пришёл?
— Напомнить. Воззвать к памяти древнего и уважаемого рода.
— Ты сомневаешься, что наш род хранит добрую память о своих вассалах?
— Нет. Это было бы оскорблением. Мой долг выполнен. — чётко проговорил я, вновь склоняясь в поклоне и принимая перстень обратно. — А теперь, с Вашего позволения, я покину Ваш дом, Нэо-сама.
Его вопрос нагнал меня в спину, когда я уже отодвинул створку окна и приготовился выпрыгнуть из него.
— Куда ведёт твой путь, ронин?
— Путь воина ведёт только к смерти…
Глава 16 Тучи сгущаются…
***
— Они не подходят. — отрицательно покачал головой Котаро, равнодушно отворачиваясь от окна.
За его спиной, на расчищенной от снега площадке, упражнялись сразу три десятка подростков лет 12–14. Тренировочные кимоно серых тонов, опоясанные разноцветными поясами, сосредоточенные и спокойные лица, уверенные, хоть и далеко не идеальные движения…
— Почему?! Что в них не так?! — вскипел глава клана Такэда, негодующе топнув ногой и рукой указывая на исполняющих очередное ката детей, — Это лучшие! Самые сообразительные, самые тренированные, самые перспективные, в конце концов! Почему ты не хочешь их тренировать?!!!
— Они не подходят. — столь же безэмоционально проронил Котаро, сложив руки на груди, — Видимо, я плохо объяснил вам, Такэда-сама, какими должны быть мои будущие ученики. Позвольте сделать это ещё раз? Но, я не уверен, что мои познания в языке позволят донести свою мысль в точности…
— Сначала ты объяснишь мне, чем тебя не устраивают дети наших потомственных Слуг. — зло процедил Харуки, мысленно проклиная своевольного синоби и размышляя о том, каким способом будет возможно обеспечить лояльность тех, кого наберёт в ученики.
— Мне нужны бродячие псы. Уличные, злые, некормленые, непривычные к ласке и доброте. Те, кто станет скалить зубы на протянутую им руку помощи. Те, кто не верит ни во что и ни в кого, кроме самих себя. Мне нужны те, для кого надежда — это пустой звук…
— Бродяги и нищие, воришки и уличные бандиты! — презрительно бросил глава клана Такэда. — Тебе они ближе по нраву? Но потомственные воины лучше справятся с задачей! Их будет легче тренировать, они уже многое умеют! Они — плод естественного и генетического отборов. Хорошей наследственностью не разбрасываются!
Впервые за весь разговор синоби позволил себе проявить чувства и… Рассмеялся.
Искренне, не сдерживаясь, рыжеволосый здоровяк откровенно хохотал, запрокинув голову и уперевшись руками в бока, хохотал так, что от его гогота, казалось, должны вот-вот затрястись стены.
Клановец не мог простить подобного даже ему. Даже Фуума Котаро, легендарный синоби, не имел права смеяться над словами главы великого клана Такэда.
— Насмехаешься надо мной, дитя Дзигоку?! — сдавленно прорычал Харуки, делая шаг к Котаро и сжимая кулаки. — Я забью этот омерзительный смех обратно в глотку!
Сделал шаг и замер, увязая в тягучей пелене, возникшего из ниоткуда и сгустившегося вокруг него Дыма. Додзё, в котором они вели разговор, погрузилось в вечерние сумерки — электрическое освещение засбоило, заморгало, прежде чем погасло полностью. Синоби прекратил хохотать и недобро ощерился.
— Не стоит торопиться, Такэда-сама. Мы не враги.
— Ты… посмел… — змеёй зашипел дёрнувшийся Харуки, — Демонов ублюдок!!!
Котаро издевательски улыбнулся и отвесил глубокий поклон, развеивая ловушку одним небрежным и вовсе необязательным мановением руки.
— Не вижу ничего постыдного в том, что моим отцом стал демон. Вы должны, наконец, понять, с кем имеете дело, Такэда-сама, иначе наше сотрудничество не принесёт ожидаемых плодов. — пустился Котаро в объяснения, принимая расслабленную позу, привалившись спиной к опорной балке стены, — Эти дети не смогут стать синоби. Котята. Маленькие, домашние и пушистые. Клан воспитает из них Воинов. Честных, не чурающихся открытых схваток и способных снести любую преграду на своей дороге. Но "ночными тенями" им не бывать. Путь синоби — это не только тренировки тела и Дара. Это иное мышление. Абсолютно иное. Такое, что интуитивно наталкивает начертать ловушку перед разговором, который может иметь неприятный, а значит и ненужный исход, например…
Глава клана нервно передёрнул плечами. Гнев в его душе поутих, но уязвлённая гордость продолжала возмущаться. Однако Харуки понимал — эмоции губительны, если позволить им управлять собой.
— Если вам нужны "ночные
