Составил и записал Кайл Озёрский.

  Катя встала, прошлась вдоль стеллажа, читая надписи. Они гласили: "Яар - создатель", "Моон - создатель", "Старх - страх, подлость, алчность", "Маара - мечта", "Леся - биосфера, целительство", "Любомир - чувства", "Синьгли - аквасфера, доброта, доблесть, смелость, самопожертвование", "Серогор - подлость, эгоизм, чёрное всевластие", "Тамарис - ночь, бандиты, грабители, звездочёты, художники". Последняя надпись гласила "Сееркан - серебряный колокольчик". Последняя ниша была практически пуста, по сравнению с другими. И свитков было маловато. Зато различных бумаг и документов, пожелтевших от времени было достаточно. Катя положила свиток на полку "Старх" и пошла вдоль стеллажа дальше. Прочитав все надписи, она вернулась к полке "Сееркан". "О всех драконах, сложено много легенд, а вот о Сееркан легенд практически нет. Первые упоминания, появились именно как документы. Кто-то видел серебристого дракона, или с его участием происходили какие-то события. Интересно почитать!".

  Катя протянула руку к полке и взяла один из пожелтевших листков:

  Доклад старшего городового Степана Коледы города Камнедержец. От седьмого столетия, восемьдесят первого года, четвёртого сретеня, со дня основания города.

  Четвёртого дня, пришли ко мне люди с побережья, из села Глухово, и просили разобраться. Видели оне серебристого дракона, летящего к Грозовой бухте. Гиблое это место. На много вёрст никто не селится. Когда - то находились смельчаки, но гибли целыми семьями. Вырезали смельчаков поголовно. А земли там славные. Ходят слухи, что хозяйничают там пираты. И караваны пропадали и корабли. А изловить супостатов, никто не можеть. Боятся люди, что поля и стада пострадають от огромной животины. Потому спешу доложить градоначальнику и думным города Камнедержец о сборе военной экспедиции к селу Глухово и прошу выделить городской охраны десяток бойцов. Заместо себя оставляю молодого заместителя Ромула Замейко. Человека учёного и со рвением исполняющего свои обязанности. Сам же с двумя помощниками и десятком городских бойцов хочу направиться в те края, разведать обстановку на месте.

   С уважением, старший городовой Степан Коледа.

  Катя взяла с полки раскрытую папку с такими же листками и поудобнее устроилась за столом. Следующий лист гласил:

  Расследование гибели старшего городового Степана Коледы, его помощника Семёна Горегляда и семи бойцов городской охраны в разведывательной экспедиции к селу Глухово. От седьмого столетия , восемьдесят первого года, седьмого собра, со дня сотворения города.

  Ведёт расследование старший городовой Ромул Замейко.

  Опрос второго помощника Степана Коледы Сеги Хмурого.

  Пять пенталис мы шли до селения на лошадях. Ничего примечательного не происходило. Только подходя к селению, мы заметили на горизонте паруса корабля. Будь они неладны! Два дня опрашивали мы жителей Глухово. По их словам серебристый дракон пролетел от выступа Живых гор, вдоль побережья к Грозовой бухте. На третий день мы выступили к рыбацкому посёлку Халово. И тут начались наши мытарства. С самого утра у одного из бойцов Рыско Столева скрутило живот и до посёлка мы шли в три раза дольше, чем затрачивает ребёнок семилетка. При подходе к селению мы увидели густой дым, а выйдя из - за скалы на берегу, обомлели. Селение горело. А на траверсе стоял корабль, на берег были вытащены четыре больших шлюпки. Два охранника возле шлюпок заметили нас, и один проиграл на рожке, какой - то сигнал. Из горящего посёлка высыпало около двадцати вооружённых саблями и алебардами, бородатых пиратов. То, что это были пираты, сомневаться не приходилось, возле домов в посёлке лежали мёртвые люди. Коледа скомандовал "Во фронт!"Мы успели рассредоточиться и встретили врага как положено, саблями и алебардами. Но мало того, что их было больше, так и бойцы они были неплохие. Нас быстро оттеснили к камням, откуда мы пришли, на песке осталось трое наших. Они же потеряли пятерых. Коледа скомандовал отход, и мы отступили. Нас преследовать не стали. Уже стемнело и над горизонтом начала появляться Тамарис. Когда шли обратно к деревне, нам на встречу шли две женщины, остановившиеся на постоялом дворе в Глухово.

  Странные они какие-то. Одна в чёрном с блёстками костюме и таком же плаще, в чёрных замшевых сапожках, с двумя короткими саблями. Вторая, почти девчонка. Похоже торталийка. Во всём серебристом и сапожки такие же серебристые. Взгляд у них какой-то, я сказал бы, особенный. Чернявая, как в грудь толкает, колючий взгляд. А у молодой, будто насквозь видит тебя и знает про тебя такое, что ты сам про себя не знаешь. А сабля у молодой, знатная, слабо изогнутая, с длинной серебристой рукоятью и такими же ножнами. Странность их в том, что узнав, что произошло, они кинулись сломя голову к морю. Мы бросились следом, но догнать их, просто было невозможно. Самое интересное мы увидели, когда вывалились к месту схватки.

  Два очага полного смятения пиратов. А в центре очагов, два полуразмытых пятна, одно чёрное, другое серебристое. В отблесках горящей деревни, словно два огненных смерча, чёрный и серый. Некоторые из пиратов, ещё недоумевая, смотрели на женщин. С лица некоторых ещё не сползли улыбки, а четверо из них уже лежали на песке, истекая кровью. Плащи, женщины сбросили, как только выскочили из-за камней. Мы бросились помогать им. Из горящей деревушки бежали ещё пятеро пиратов. Но, они не успели к своим, всё было кончено в считанные мгновения. Шестнадцать пиратов полегли под нашими клинками. Причём десять зарубили женщины. В этой второй стычке и полегли Коледа и Горегляд. Пятеро пиратов повернули к шлюпкам, вместе с двумя охранниками столкнули одну из них и стали грести к кораблю. Наши все были ранены, пятеро погибли, если считать с первой стычкой. А бабам хоть бы хны. Мало того, что ни одной царапины, так даже не вспотели! Знатные мечницы! Видимо меривской школы?! Пока мы бегали по рыбацкой деревушке, ища выживших, и помогая раненым, двоим из бойцов стало худо. Они умерли очень быстро. Видимо кто-то из пиратов пользовался отравленным клинком. Оружие пиратов мы привезли, пусть проверят на яды.

  Ах да! Забыл совсем! Когда мы подбегали к концу тропинки, то вместе со звоном клинков, из за камней, женский смех прозвучал. Громко так и звонко. Буд-то серебряный колокольчик зазвонил. Меня морозом по коже протянуло, как в лютую стужу.

  Корабль, конечно, развернулся, и поймав ветер начал уходить. Но с какой злостью женщины в след кораблю смотрели?!! Ты бы видел! Как океан не замёрз?!

  Добрались мы до Глухово только под утро. Раненых сельчан на их же телегах привезли. Благо пираты ещё не успели в лодки погрузить награбленное. Всё так и стояло в телегах на деревенской площади с запряжёнными конями. Скарб сельчан, мы так на