По ощущениям я ждала ответа целую вечность. Дождавшись, не понимала, что испытывать: облегчение или беспокойство. Взгляд его ожесточился, и он кивнул.
— Отлично, хочешь правды — будет тебе правда, но сначала выпей лекарства.
— Это я могу сделать. — Мне не понравился нервный резкий тон его голоса.
Как только проглотила таблетки и присела на диване в другом конце комнаты, Кейн походил немного вперед и назад передо мной.
— Собираешься присесть?
Мое сердце забилось сильнее от его возрастающего беспокойства. Господи, что он скрывает? Вместо того чтобы присесть, он встал передо мной. Меня затошнило.
Мы встретились взглядами, и тошнота усилилась. Он выглядел злым, а я не знала на что.
— Кейн, — прошептала я.
— Я не для тебя, Лекс, — произнес он, и стало понятно, что он в это верит.
Я вспыхнула от досады.
— Это исключительно мой выбор.
— Нет, мой.
Мы смотрели друг на друга, пока во мне снова не вспыхнула злость.
Кейн прошелся рукой по своей груди.
— Только Генри и вовлеченные люди знают это о моем прошлом. Я тяжело работал, чтобы убедиться, что оно похоронено.
Ох, блядь, о боже, ох черт, ох, блядь...
— В школе я работал официантом в пафосном ресторане на Сосайети-Хилл. Я поступил в Уортон по стипендии, но жил не в лучшем студенческом общежитии в Филадельфии, и мне нужны были деньги. Они требовались не только на жизнь, но также чтобы инвестировать. Я встретил Генри в колледже, и у него имелись связи. Он устроил меня на работу в ресторан. Лучше, чем ничего... Пока я там работал, женщина постарше сделала мне предложение. Богатая женщина постарше.
Кажется, сердце остановилось на мгновение. Взгляд Кейна впился в меня с какой-то извращенной решимостью.
— Она предложила много денег.
— О, господи, — прошептала я, не веря, куда это признание ведет. Если бы я сделала ставку на его секрет, проиграла бы по-крупному. — Ты сделал это? Занялся с ней сексом за деньги?
Он коротко кивнул, так напряженно, что, казалось, готов был разбиться вдребезги.
— Я подходил ей идеально: студент Уортона, а не какой-то невежда с улицы, но бедный и амбициозный. Она задавала правильные вопросы, решала их, знала, что делает, знала, что я позволю ей мной манипулировать. И я позволил. Я подумал: «Какого черта? Это же только она».
Меня ударило понимание. В животе завязался узел.
— Но это было не так, правда?
Он покачал головой.
— Просто приключение, которого искала скучающая домохозяйка. Она рассказала подруге, которой доверяла и, прежде чем осознал это, я уже не нуждался в работе официанта. У меня появилась клиентура, — он с горечью выплюнул это слово. — Все шло идеально. Не было никаких шансов, что тайна выйдет наружу, потому что ни одна из этих женщин не могла позволить себе, чтобы люди узнали, что они платят студенту колледжа за секс. За девять месяцев я заработал достаточно денег, чтобы инвестировать. Я вложил разумно и увидел огромную отдачу. Затем я инвестировал больше и так далее.
— Достаточно большой доход, чтобы открыть банк.
Кейн наконец посмотрел на меня, словно побуждая его ненавидеть.
— Генри однажды застал меня с одной из клиенток и понял все. Он единственный, кто знает, как далеко я зашел, чтобы получить желаемое.
— Вот почему ты ведешь себя странно, когда я спрашиваю об Уортоне. Вот почему не переносишь, когда я рядом с Генри. Потому что он единственный, кто мог сказать мне правду?
— Это, а еще потому, что он выводит меня из себя, флиртуя с тобой все время.
Я проигнорировала это, слишком ошеломленная, прокручивая в голове его откровение.
— Та женщина на вечеринке Делейни... она была одной из них?
— Да, — признался он со все еще язвительным выражением на лице. — Она из Филадельфии. Я редко пересекаюсь с женщинами из той моей жизни, но я знал, что она там будет...
— Так вот почему ты был в таком настроении весь день и на вечеринке... — Я медленно встала и настороженно посмотрела на него. — Вот почему ты порвал со мной.
— Между нами бы никогда ничего не сработало.
— Из-за этого?
— Лекси, я практически продал душу, чтобы оказаться там, где я есть сегодня. Я эгоистичный ублюдок... а ты... — Его взгляд прошелся по моему лицу. — Ты почти потеряла все, что удерживало твою душу нетронутой.
— Кейн. — Минуту я не могла ничего произнести, скованная эмоциями.
Внезапно он начал уходить.
— Не уходи! — крикнула я.
Он остановился, слегка повернувшись, чтобы посмотреть на меня.
— Я люблю тебя, — сказала я сквозь слезы. — Сильно люблю. Ничего это не изменит. Ничего.
— Даже то, что я был шлюхой? — фыркнул он раздраженно и с недоверием.
Меня передернуло от этого слова. Правда оказалась нелегкой, но не знай я его, не понимай, как потрепала его жизнь с самого начала, возможно, не увидела бы картину целиком. Но я могла. И не винила Кейна за случившееся. Я винила их.
— Они использовали тебя, — заспорила я.
Раз уж на то пошло, это еще сильнее разозлило Кейна.
— Они использовали тебя, — повторила я. — Да, ты тоже их использовал. Но ты был всего лишь ребенком.
— Лекси, я перестал быть ребенком в тринадцать.
— Для них ты был всего лишь ребенком. И поэтому хочешь ты это признавать или нет, они обидели тебя. Ты прошел через все, что с тобой случилось, потому что сосредоточился на своих амбициях. Поэтому ты совершал поступки, которых сейчас стыдишься... но они привели тебя к тому, где ты сейчас. Хотела бы я, чтобы все было иначе? Да. Я бы хотела, чтобы в прошлом с тобой такого не случалось. Уверена, что ты думаешь так же. Но теперь ты не такой. Мы просто должны оставить прошлое в прошлом.
— Это не часть прошлого, — зарычал он, казалось, разъяренный моим пониманием. — Это то, кем я являюсь! Я использую любые средства, чтобы получить то, что хочу, и мне насрать, кого я раню в процессе.
— Нет. — Я покачала головой, не поверив ни на секунду. — Ты не такой. Не со мной. — Я потянулась к нему, зарывшись пальцами в волосы и схватив за затылок, пытаясь придвинуть его ближе. — Ты лжешь себе. Ты настаиваешь на этом, чтобы удерживать меня подальше. Но уже слишком поздно. Я в деле. Ты любишь меня. — Я
