Хендрикс почувствовала, что вот-вот закричит. Рот открылся, но ей удалось издать лишь полузадушенное хныканье, прежде чем невидимая сила обхватила ее горло, сжав его.
Мальчик заговорил низким хриплым голосом, от которого по спине Хендрикс потек холодный пот.
– Хочешь сыграть в игру?
Свет в ванной заморгал.
Он медленно вылезал из ванны, крепко сжимая пальцами бритву, и его губы слегка обнажили зубы, так что казалось, что он улыбается. Он поставил одну ногу, а затем другую на пол. Хендрикс увидела, что его ноги босы, и что-то течет из-под них. Желтые ногти на ногах непомерно отросли и цокали по напольной плитке.
Она ухватилась за дверную ручку, выворачивая ее из стороны в сторону, но та лишь тонко тренькнула, отказываясь шевелиться. Невидимая сила, охватившая ее горло, казалось, удерживала девушку на месте.
Лампочки снова замерцали, и теперь мальчик-призрак был ближе, всего в десяти сантиметрах от нее.
– Игра называется «Переделай-ка», – сказал призрак тем же низким, дребезжащим голосом. – Звучит весело, не правда ли?
Его лицо выглядело неправильно: глаза чисто черного цвета слишком широко распахнуты, губы слишком плотно прижаты к зубам.
Эти зубы. Теперь, когда мальчик был так близко, Хендрикс видела, что они были так остры, как будто кто-то заточил их.
От страха Хендрикс втянула голову в плечи и крепко прижала кулаки к груди. Она готовилась умереть вслед за Марибет. Она начала слабо плакать, царапая невидимую руку, которая душила ее, пригвоздив к двери.
Запах гниющей плоти и одеколона стал ошеломляющим, до рези в глазах, забивая ноздри и стекая по гортани.
Она не могла дышать, не могла двигаться, не могла кричать…
И тогда свет погас полностью.
Глава 27
«Сюда, киса, кис-кис… сюда, киса».
Голос возник в темноте, холодный, безжизненный, близкий. Хендрикс прижалась к двери ванной, невидимая сила сжималась вокруг ее горла все сильнее. Голова кружилась, казалось, она вот-вот потеряет сознание. Она скреблась в дверь, царапая ногтями древесину.
– Сюда, киса, – снова произнес мальчик, и Хендрикс услышала цокот ногтей по полу, за которым последовал шорох кусков мертвой кожи ног мальчика, волочащихся по кафелю.
У нее перехватило дыхание. Мальчик направлялся к ней. По ее щекам текли слезы.
Она знала, что он близко, но было слишком темно, чтобы понять, где именно. В любой момент он мог дотянуться до нее, холодными руками обвить ее руку…
– Помогите, – захрипела Хендрикс, едва вытолкнув звук из горла. Руки продолжали скрести дверь. – Пожалуйста, помогите…
Холодный металл коснулся ее лица, и она окоченела. Это была бритва, та бритва, которую держал призрак. Хендрикс почувствовала, как скользит по коже лезвие, почти с любовью, еще не разрезая.
– Ты такая уродливая сука, – сказал мальчик, щекоча ухо Хендрикс своим дыханием. Пахло гнилью, сыростью и смертью. – Но ты можешь быть красивой, если постараешься.
Хендрикс ударила, и лезвие порезало ей ухо, выступила кровь. Призрак зашипел, и в воздухе раздался резкий звук, сопровождаемый яркой вспышкой боли, когда он с силой резанул бритвой ее плечо. Она почувствовала, как лопнула кожа, а острый край металла впился в плоть. Девушка ахнула и беззвучно выгнула спину. Когда хлынула кровь, рану словно опалило огнем.
Обезумев от ужаса, она дергалась всеми частями тела, что еще поддавались ее контролю. Она почувствовала, как лезвие снова вонзилось в нее, а затем еще раз, но казалось, что призраку труднее действовать, когда она движется. Она лягнула темноту, и ее нога наткнулась на что-то. Раздался тихий стук тела, упавшего на пол.
Свет моргнул, и Хендрикс увидела мальчика, лежащего на груде кафеля.
Лампы моргали.
Мальчик поднял голову. Двигаясь рывками, как паук, он пересек комнату на четвереньках и снова оказался перед Хендрикс. Его внешность в очередной раз изменилась, уступив место чему-то мертвому и неправильному. Плесень покрывала его лицо, а зубы и губы были черными. Там, где должен быть его нос, зияла кровоточащая дыра. На этот раз Хендрикс собрала все свои силы и пнула его обеими ногами, и призрак снова отскочил назад.
Глухое рычание, казалось, булькало где-то внизу.
– Не двигайся.
Хендрикс замерла. Голос исходил не от мальчика, но, казалось, говорил прямо в ее голову. Как будто сам дом разговаривал с ней.
Он хочет удержать ее здесь, поняла она. Он хочет оставить ее себе навсегда.
Хендрикс схватилась за нечто, обвивающее ее шею, обеими руками и потянула, напрягая мышцы. Свет над ней замерцал быстрее, загораясь и погасая, как свет стробоскопа [31]. Булькающий звук становился все громче.
А потом Хендрикс оказалась на полу, вся в слезах, с ощущением вкуса крови во рту. Теперь она была одна в ванной, мальчик-призрак исчез. Бритва лежала в центре комнаты, с нее все еще капала кровь.
Хендрикс подняла руку к горлу, но то, что сжимало ее, тоже исчезло. Она могла дышать. Она могла говорить.
Ей показалось, что она услышала шаги по ту сторону двери, или, возможно, это был просто звук ее собственной крови, стучащей в ушах. Она не знала. Поднявшись на ноги, она распахнула дверь и вывалилась в коридор, тут же столкнувшись с Эдди и Илеаной.
Эдди сказал:
– Что это? Что произошло?
– Ты что-то видела? – спросила Илеана одновременно с ним.
Хендрикс открыла рот, но не смогла ничего выдавить из себя.
– Призрака, – с трудом прохрипела она через мгновение.
– В ванной? – спросила Илеана.
Хендрикс кивнула, и женщина промчалась мимо нее.
– Иди сюда. – Эдди обнял ее за плечи. Девушка закрыла глаза, дыша ровнее. Она поняла, с каким-то отрешением, что он гладит ее по голове, бормоча на ухо:
– Все в порядке, теперь ты в безопасности…
Она почувствовала, что сердцебиение начало замедляться. «Что бы это ни было, оно ушло сейчас», – сказала она себе, пряча лицо на груди Эдди. Его руки скользнули по ее спине, успокаивающе поглаживая круговыми движениями, и она почувствовала, как ее голова удобно умостилась под его подбородком. Под ее щекой была мягкая футболка, которая пахла кондиционером для белья и чем-то еще, чем-то сладким.
Нос Хендрикс дернулся. Этот запах…
Эдди поцеловал ее в макушку. Она почувствовала, как холодны его губы, даже сквозь волосы.
– Все в порядке, – сказал он, – все в порядке, котенок.
Хендрикс напряглась.
«Одеколон», – поняла она.
Волосы встали дыбом. Рот наполнился едкой желчью.
Хендрикс оторвалась от него, ее кровь заледенела.
– Как ты меня назвал?
Эдди расхохотался.
– В чем дело? – теперь его голос изменился. Это был сухой скрипучий шепот призрака, похожий на шелест мертвых листьев.
Хендрикс почувствовала, как ее ужас усиливается. Она застыла на месте, руки и ноги онемели от страха.
– Зачем ты это делаешь? – спросила она. Чего ты хочешь?
Фальшивый Эдди улыбался. Темная кровь сочилась между зубов и стекала по подбородку. Его лицо начало меняться прямо на глазах у ошарашенной Хендрикс. Глаза сдвинулись ближе к вискам и потемнели, волосы отросли и стали гуще.
Это был не
