Костя кивнул.

- Скорее всего, - согласился он. - У меня, когда я был скелетом, пропадало. Да и сейчас похоже с этим обстоят дела не лучше. Умений пока ночных не приобрел, так что...

Он не договорил, взгляд расфокусировался, похоже тоже заглянул в интерфейс. И сейчас, как и я, посмотрел на кнопку выхода, но тоже промолчал. У костра уютно, в пятачке потемневшего над поляной неба загорелась первая звезда. Хотелось сидеть и вести неспешный разговор, как туристы после долгого пути, устало сбросив рюкзаки, заваривая чай...

Я всмотрелась в отблески костра, скачущие по его лицу и подбросила пару веток. Потом вспомнила свой вопрос.

- Костя, давно хотела спросить. Почему разработчики не вписали возможность полного выхода из игры? Зачем тело вообще оставлять здесь, хоть даже и полностью обезопасив игрока в «отключке»?

Костя поднял руки и с хрустом потянулся, покачал головой от плеча к плечу разминая шею.

- Ну не то чтобы совсем полностью обезопасив, - ответил он. - Теоретически, можно поймать режим «агро» и не давать выйти из игры без внешнего отключения. Хотя да. Механизм защиты есть. Работает, по типу «упал без сознания». Это происходит, когда игра понимает, что намеренно кто-то из игроков юзает тупик. Обычно в этом случае игрок раз за разом обращается к неактивной кнопке выхода, а это отслеживается. Однако, по идее, можно поймать фазу чередований. Забалтывать оппонента, чтобы он не жамкал кнопку постоянно...

- Жесть. Я запомню. Но вопрос не об этом.

Костя посмотрел пристально, потер подбородок и произнес:

- Вообще-то это закрытая информация... Но ладно. В общем после того как в Росланд вписались целые правительственные отделы, от нас потребовали это сделать. Так-то поначалу легенда исчезновения «пришельцев» в этот мир, конечно была вписана. Ну а сейчас, аватары остаются.

Я нетерпеливо ответила:

- Да, наши гномы уже рассказали, что когда игрок не возвращается некоторое время в игру, ему сначала на почту шлют картинки, как здесь жиреет его аватар. Или морщинами покрывается, ну или какие-то другие ужасы в зависимости от того, что человеку кажется неприятнее. А когда проходят все сроки, а игрок все так же не входит, аватар начинает действовать сам по себе, превращаясь в «дебила на автопилоте», который очень быстро погибает.

Костя кивнул.

- Гномы ваши правы. Так и происходит. Но!

Он значительно поднял палец и продолжил:

- Это происходит на низких уровнях. Инк Росланд все время нашей игры записывает эмоциональные реакции, отслеживает разговоры, жесты, мимику, предпочтения и постепенно создает цифровую копию. Нет, трогать аватар игрока он не может, разве что тот сам его бросит. Но если покинет игру на высоких уровнях, то записей должно хватить, чтобы он продолжил жить здесь автономно. Примерно, как у нас живет человек потерявший в результате травмы память. Для быстрой адаптации у такого прописываются бонусы для «восстановления». И если не погибает, то становится вполне себе полноценным местным. Таким образом у искусственного интеллекта постоянно пополняется личная база человеческих реакций, которые он копирует и сортирует по особому алгоритму.

- И что он с ними может делать?

- Комбинировать конечно. Наделять ими новых неписей. Росланд ведь не статичен. И неписи не только смертны, но и возрождаемы. Вот в детишек-то местных и вписывает. Так что Росланд становится все натуральнее. Опять же, ИНК пропускает в этот мир не всех, а лишь тех, кто ему интересен. Поначалу этой функции не было - Хай-Тэк предполагался массовой игрой, что попросту задавит всех конкурентов. Но после того как правительства и военные модифицировали его, пропускает процентов 15-20. Таким образом «боты» нашего мира его не интересуют. Своих автопилотчиков хватает. Базовых.

- Жуть какая. Мы играем в игру, а игра играет в нас... -сказала я и с опаской посмотрела на звездное небо, с которого как показалось смотрит гигантское око, что разглядывает нас, как микробов под микроскопом.

И шепотом добавила:

- Так может быть и у нас так? В реальности? Скажем, когда мы спим, кто-то что-то переписывает в некие базы данных...

Костя улыбнулся, отсветы костра сверкнули на его зубах. Он пожал плечами и легко ответил:

- Может. Ну и что? Это что-то для нас меняет? Пофиг. Живем!

Я вновь поежилась, но давящее ощущение пропало. Действительно, а что меняет? Да ничего... За разговором стемнело. В лесу мелькают какие-то огоньки, словно там резвятся светлячки. Но судя по спокойной неподвижности Васи, что лишь время от времени поворачивает голову, опасности они не представляют.

Костя подложил несколько поленьев в костер, и огонь вспыхнул с новой силой. Я посмотрела на него и вздрогнула - его пристальный, тяжелый и мужской взгляд невозможно ни с чем перепутать. Сердце подпрыгнуло и забарабанило где-то аж под горлом. Размышления о мировых проблемах и искусственных интеллектах, разом исчезли, как и не было. Сейчас в этом темном лесу нас лишь трое - мужчина, женщина и зеленая кнопка выхода, которую я тут же поспешно вжала курсором.

В капсуле поднялась все еще чувствуя его взгляд, и сердце продолжало барабанить так же, как и в игре. Но привычные стены квартиры, что отсекли меня от виртуальной реальности, помогли быстро прийти в себя. Под руку попался плюшевый котик, и я, судорожно сжимая его упругий материал, наконец успокоилась.

В зеркале на стене отразилась обнаженная девушка с широко распахнутыми темными глазами и припухшими губами, приоткрытыми словно в ожидании поцелуя.

Я встряхнула волосами и выдохнула, скептически сказав отражению:

- Так, Юля, прекращай. Я не из таких. Я вообще не влюбляюсь. У меня есть дело и цель. Так что...

Я показала отражению язык и гордо прошествовала в кровать. Нужно выспаться. Не договорились конечно во сколько пересечемся, но я верила, скелетина что-нибудь придумает. Уже засыпая мелькнула уверенная мысль, что ночью точно пересекаться не нужно. Совсем не нужно. Спокойной ночи, Кендра.