Я поспешно отошла к стене, чтоб не быть сбитой с ног счастливой ящерицей и выставила перед собой ладони.

- Спокойно. Спокойно, - произнесла я строго, демонстрируя василиску, кто здесь хозяин. - Слон, не снеси меня.

Василиск замедлил бег, но морда осталась все такой же довольной. Он остановился у крыльца и уставился на меня желтыми глазами, будто ждет, что возьму его, маленького, на руки.

- Э, нет, - сказала я. - Я, конечно, девушка видная, но на такое не подписывалась. Ты вот что, давай заходи в дом и сиди смирно в уголке. Жалко будет, если тебя сожрет тот медвежий горгон. А он сожрет, как пить дать. Если придет.

Я указала василиску на дверь. Тот попытался лизнуть меня раздвоенным языком в щеку, но успела увернуться. Василиск не обиделся и быстро прошмыгнул в дом.

Войдя следом и заперев дверь, обнаружила его смирно лежащим в углу возле печки. Морда опущена на лапы, взгляд преданный.

- И глазом не моргнул, - произнесла я, возвращаясь к книге. - Переметнулся и не заметил. Если бы всех можно было приручать, просто оборвав репьи.

Василиск закрыл глаза и вроде даже уснул, причем так быстро, что превратился в застывшее изваяние. Я хмыкнула и вернулась к книге.

Некоторое время просто листала, разглядывая картинки к заклинаниями и зельям. Особо интересные читала, изумлялась изобретательности тех, кто эти зелья составлял. И все больше убеждалась в правильности выбора профессии. Алхимия больше наука, она требует точных замеров, взвешиваний, каких-то подсчетов. И ни дай бог насыпать грамм больше порошка из улитковых ног. Снадобье или не сработает, или взорвется.

В зельеварении свободы куда больше. Мало того, что есть возможность делать из одного элемента два, но и точности требуется меньше. А если смешивать экспериментальные ингредиенты, ничего не взрывается. Но результат может получиться весьма любопытным, главное, насколько поняла, не забывать вливать в процессе приготовления ману.

Я читала и читала, хотя большая часть текста казалась мне абракадаброй на тарабарском языке. Но изображения котлов, порталов, преображений и многое другое так увлекли, что не замечала, как летело время.

Лишь, когда в подвале что-то загремело, оторвала голову от фолианта. Распрямившись и положив книгу на стол, я хрустнула цифровым позвоночником, по ходу обнаружив, что за окном стало смеркаться. Соскочив со стола с грацией бегемота, я приблизилась к подвалу.

- Эй, плесень, - шепнула я, стараясь не разбудить василиска. - Ты живая?

Подвал ответил звенящей тишиной. Теплых чувств к плесени я не испытывала, но, как глава дома, ощутила определенную ответственность за его жителей.

Было еще достаточно светло, и я спустилась в подвал, по привычке прихватив лопату.

Здесь все было так же, как и оставила. Но на месте, где сидела плесень, застыл большой перевернутый котел.

- Ох, ё... - вырвалось у меня. - Это ты для меня котел пыталась достать?

Поднатужившись, я ухватилась за толстый металл. Похожая на гигантскую каску посудина оказалась тяжелой, как валун, но я пыхтела и тужилась, пока он с глухим стуком не перекатился в сторону.

Зелено-бирюзовая плесень под ним сморщилась, как изюмина, втянув щупальца в тело, и напоминает перепуганного котенка. Только склизкого и блестящего. Почувствовав свободу, плесень осторожно шевельнулась и опасливо высунула самый кончик жгута.

- Бедная, - проговорила я сочувственно. - ты б хоть покричала, попищала, почавкала на крайний случай. Чего самой котел таскать? Ты ж бесхребетная, наступишь - раздавишь. А тут вон какая железяка.

Плесень грустно чвакнула, а я, качая головой, ухватилась за ручку и потащила котел по лестнице. Тащить почему-то было легче, чем переворачивать с полки, и через несколько минут пыхтения и сопения котел оказался в комнате.

Едва я отерла лоб, в дверь постучали.

Сердце тревожно сжалось. Гостей я не ждала.

Мелькнула мысль, что это Тархан или кто-то из наших сумели добраться до избы, но когда опустила взгляд на ручку двери, мысль испарилась. Глаза волка горят багровым, морда оскалена, а сам он пережевывает кольцо.

- Чужак, - прохрипел волк.

Я автоматически схватила саперную лопату.

Снова постучали. Нервно сглотнув, я приблизилась к двери и прижалась ухом к доскам, надеясь услышать дыхание. Но там тишина, которая нарушается лишь злым рычанием ручки.

Пришедший не пытался вломиться. Этого придало немного уверенности. Значит, дом действительно надежно защищен, иначе чужак даже стучать бы не стал - ворвался, сожрал и дело с концом.

Я снова сглотнула и проговорила, пытаясь придать голосу твердость и уверенность:

- Кого несет на ночь глядя?

Из-за двери раздалось хриплое:

- Меня.

- А поточнее? Мне, знаешь ли, всякие чужаки в доме не нужны.

- Так не чужаки, - донеслось из-за двери. - Виделись уже...

Я попыталась вспомнить, что пропустила с момента появления в Тенарском лесу, но никого с кем можно было бы говорить не вспомнила.

- Ты мне зубы не заговаривай, - грозно произнесла я. - Еще брехунов всяких слушать. Топай отсюда, по добру, поздорову, пока василиску не скормила!

С крыльца послышался вздох.

- Да не будет меня твой василиск, - сказал чужак хрипло.

- Чего вдруг? - поинтересовалась я.

- Кости у меня крупные, - пояснил он. - В рот не помещаются.