— Но… староста обещал, что городские маги помогут, это так? — не отставала я.

— Женщине уже точно нет, а девочке… — Дитрих нехотя притормозил. — Защитный контур не выпускает болезнь наружу, но ребенок остался внутри. Чем дольше она там находится, тем меньше у нее шансов остаться здоровой. Но… маги проверят, конечно. Перед тем как аннигилировать дом.

Я встала столбом. Это она и есть… волшебная помощь? Все уничтожить, и дело с концом?

Маг вздохнул, заценив выражение моей физиономии.

— Я не целитель, и у меня нет защиты от болезни, — снизошел он до объяснений, если не оправданий. — Стоит мне прикоснуться к ребенку, и местные жители тут же закидают меня камнями. На всякий случай. Посмотрите на них внимательно. Вы, видимо, даже не представляете, насколько огромен страх селян перед черницей. Так что возвращайтесь к карете, мадам.

Дитрих отвлекся на минуточку. К нему опять подошли, что-то сообщая. То ли маги из Бельтура приехали, то ли еще какое событие произошло.

Я огляделась. Хм… парни вдоль забора уже не слоняются, понадеялись, видать, на Дитрихову защиту. Селян тоже более-менее по домам разогнали, хотя наверняка из окон наблюдают. Дитрих увлеченно с какими-то мужиками беседует, так что путь в общем-то свободен.

Я подобрала юбки и устремилась к калитке. Толкнула ее посильнее, она и распахнулась. Я посчитала это благоприятным знаком и торопливо просочилась во двор. Подошла к крыльцу и подняла малышку. Хныкавшая до этого девочка тут же успокоилась и даже улыбнулась поощрительно. Оно и понятно. На ручках-то лежать гораздо комфортнее, чем на твердых деревяшках. А я подумала… не очень долго, секунды полторы, и решительно постучала в дверь. Тварь я дрожащая или право имею? В смысле крутой я маг или нет? Вот сейчас и проверим.

Не особо дожидаясь разрешения войти, шагнула внутрь. Сидящая у окна иномирка взглянула на меня ошалелыми воспаленными глазами и сделала попытку подняться.

— Мадам?

— Э-э-э, — пробормотала я, стараясь не смотреть на ее изуродованное лицо. — Видок у вас… так себе.

— Дочка? — хрипло спросила иномирка.

— Я ее забираю, все в порядке, — поспешила я ее успокоить.

— Благодарю вас, — тихо выдохнула женщина, и на глазах ее блеснули слезы. — Она… сильная.

Я помялась, но потом все-таки предложила:

— Дайте мне руку.

— Мадам? — изумилась иномирка и так подальше по скамейке от меня отползла.

Я нервно хмыкнула. Не ожидала, что за пациентами придется гоняться.

— Дайте мне руку, — повторила я.

Перехватила девочку одной рукой, а второй поспешно ухватила женщину за пальцы. Она слабая, отбиться не успела. Вздохнула, плохо представляя, что буду делать дальше, и вдруг… заметила слабое золотое свечение, охватившее наши руки. Свечение становилось все интенсивнее, сверкнула ослепительно-золотая вспышка, и все погасло. А пятна на коже иномирки стали стремительно бледнеть и сокращаться.

— Стоп-стоп! — испуганно воскликнула я и отпрыгнула, выпуская пальцы иномирки.

Та глядела на меня… хм… на грани потери сознания, и я объяснилась, кашлянув смущенно:

— Они все исчезнут. Но только чуть позже. Я… специально притормозила, чтобы успеть уехать без всяких вопросов. Я здесь… инкогнито.

Иномирка покачнулась, и я быстро закончила:

— Так что с вами все будет в порядке, и с дочерью тоже. Только вы… меня не выдавайте, хорошо? Придумайте что-нибудь.

Уф! Жарко-то как! То ли переволновалась, то ли Целительство требует определенного выброса энергии. Я расстегнула плащ, переложив девочку в другую руку, и слегка обмахнулась воротом.

— Дочь Богини! — потрясенно прошептала иномирка, и я с неудовольствием увидела, что ее взгляд прикован к приоткрывшейся груди.

Тьфу! Совсем забыла, что данная часть моего тела рождает у местных нездоровый интерес, причем независимо от пола! Я прикрылась, закрепляя одну из застежек обратно.

— Я никому… обещаю! — торжественно поклялась иномирка, и глаза ее загорелись каким-то прямо-таки потусторонним светом. Э-э-э… Это следствие недавней горячки или что? Я попятилась к выходу.

— Слава Богине! — выдохнула иномирка, становясь на колени.

Ой, мамочки!

— Слава, — машинально откликнулась я и заполошно выскочила из дома.

Надеюсь, я со своим экспериментальным лечением не перестаралась? Не успела я додумать эту крайне настораживающую мысль, как крепкие пальцы пребольно вцепились в мой локоть и потащили меня с крыльца, а потом и со двора.

— У вас мозг есть, наиле?! — прошипел Дитрих мне в ухо. — Или только грудь?

Отвечать на подобный вопрос я посчитала ниже своего достоинства.

— Ваше счастье, что у меня есть десяток солдат, — продолжал скрежетать зубами маг, стараясь это делать не слишком громко и продолжая буксировать меня по деревне, — иначе живой и невредимой вы из этого дома не вышли бы.

Я скользнула взглядом по сторонам: и правда, наш отход прикрывали несколько гвардейцев, не давая приблизиться опасно взволнованным местным жителям.

— Господин ден Нейдер-Торн! — Почти у самой кареты к нам шагнула пара мужчин в серых форменных плащах. Ожидаемые маги из Бельтура, может?

— Отдайте им ребенка! — рявкнул Дитрих, и я, вздрогнув, протянула малютку.

— Как она? — спросила я, ввинтив каблуки в землю и не позволив Дитриху тащить меня дальше. — Можете сказать?

Один из магов поводил над ребенком какой-то блестящей фигней и вскинул на меня глаза.

— С девочкой все в порядке, — сказал он. — Видимо, вы успели вовремя.

— А с ней? — Дитрих пихнул меня чуть ли не в объятия к магу, и тот торопливо передал малышку отирающемуся поблизости старосте.

— Что… с ней? — озадачилась я, но бельтурский маг оказался более догадливым.

— С госпожой тоже все хорошо, — заверил он.

— Это точно? — напряженно переспросил Дитрих.

— Абсолютно, — кивнул маг. — Амулет показывает, что нет никаких признаков заражения. Это можно определить с первых же минут.

Я горделиво выпрямилась. Все-таки крутой я маг!

— Хорошо, — сказал Дитрих, чуть успокаиваясь. — Объявите, что ребенок и госпожа здоровы, а значит, опасности не представляют. А мы уезжаем. Прямо сейчас.

— Да, господин содиректор, — понятливо отозвались маги, а вслед за ними и деревенский староста.

— Я оставлю вам капитана и половину солдат, — продолжал Дитрих, все так же цепко удерживая меня за локоть, — они