Вадим бросается обратно, почти сразу замечая в той стороне синюю макушку. Он перебегает проезжую часть в паре метров перед проезжающим автомобилем. Вслед раздаётся нервный гудок, но он видит лишь белую иномарку, выезжающую с парковки.
— Стоять! — громко кричит он, бросаясь под колёса и хлопая по капоту под скрип тормозов.
Тяжело дыша, прожигает взглядом найденную беглянку и полностью игнорирует выскочившего таксиста, разразившегося на него гневной тирадой. Вадим обходит машину, направляясь к мерзавке. Испуганно таращась на него, та лишь отползает в противоположную сторону. Уткнувшись плечом в запертую дверь, она лихорадочно пытается нащупать ручку.
— А ну замри! — наставив на неё палец и необратимо надвигаясь, громко кричит Вадим. — А ты думай головой, когда берёшь малолеток без гроша в кармане! — уже водителю, который недоуменно смотрит на него с противоположной стороны машины. — Вылезай! Живо!
Вадим распахивает заднюю дверь и наклонятся в салон, протягивая руку к беглянке.
— Отвали!
— Твою… — ругается, сбивая в сторону направленный в лицо пинок.
— Помогите! — надрывно вопит она, занося ногу для очередного удара. — Похищают!
Вадим ловит её за тонкую щиколотку и рывком подтягивает к себе. Вторая ступня на миг утыкается в его грудь, а потом скользит по пиджаку, от чего мерзавка утыкается промежностью ему в колено и вздрагивает всем телом, на пару секунд впадая в ступор.
— Ты совсем охренела?! — нагнувшись к её лицу, в упор рычит Вадим, вкладывая в слова всю свою ярость и гнев.
Аня вжимается в сидение, трусливо закрывая лицо руками и поглядывая на него сквозь пальцы, подобно пойманному в западню зверьку из-за последнего укрытия. Едва дышит и не двигается, лишь дрожащие ресницы выдают в ней живое существо. Она напоминает ему Майкла в их первую встречу. Стоит загнать в угол, и от отчаяния в них открывается самая искренняя личность. И вот она — беглянка, схваченная в шаге от столь желанной свободы. Вадим прожигает её гневным взглядом, силясь не причинить вреда столь хрупкому созданию. Надави он ещё чуть сильнее, и от неё останутся лишь осколки — такие же острые и непредсказуемые, как она сама.
— Эй!
Кто-то хватает его за плечо и вытягивает наружу.
— Ты кто вообще такой? — грозно спрашивает водитель, пока за ним собираются коллеги.
— Её телохранитель, — как можно спокойнее и дипломатичнее отвечает Вадим, стараясь избежать конфликта.
— От таких не убегают, — возражает таксист.
— А ну вылезай.
Ухватив соплячку за плечо, Вадим грубо вытаскивает её наружу, рукой накрывая растрёпанную макушку от удара о верх дверного проёма. Зажатая и запуганная, она молча переводит взгляд с одного мужчины на другого, которые с интересом ждут развития событий.
— Кто я? Или желаешь доставить отцу новые проблемы? — он демонстративно достаёт телефон, где на экстренный случай уже вбит нужный номер.
— Урод, вот ты кто, — выдавливает из себя ответ подопечная, на что пара свидетелей, не стесняясь, смеется. Она хмурится и начинает мяться под любопытными взглядами собравшихся, которые ждут от неё ответа на вопрос, одновременно ощущая убийственную ауру со стороны Вадима. — Он… правду сказал.
— Проблема решена? — спрашивает Вадим у таксиста, мысленно благодаря юную бестолочь за благоразумие в трудный момент.
— Поводок купи, раз выгуливать не умеешь, — говорит кто-то из толпы, и напряжённая обстановка сменяется дружным ржачем.
Игнорируя всё льющиеся со всех сторон шуточки в свой адрес, Вадим вытаскивает из салона оставленную там сумочку подопечной и идёт в сторону тротуара, мёртвой хваткой таща девчонку за собой. Та не сопротивляется и послушной куклой шагает следом. Отойдя на достаточное расстояние от таксистов, он тихо стонет, стараясь вместе с воздухом избавиться от раздражения. Сердце всё ещё оглушительно колотится, а в ногах дрожь от перенапряжения.
Пронесло. Всего ничего, жалкая пара секунд, и это был бы полнейший провал. Он так и видит, как знакомые из ЧОПа ржут над ним в обеденный перерыв, а потом еще пару лет травят байки о том, как от него сбежала сопливая девчонка. Но это не самое страшное. Для него куда страшнее потерять новую работу, на зарплату с которой у него большие планы.
— Аргх! — нервно хрипит он сквозь зубы, сбрасывая остатки напряжения, а потом растопыренной пятернёй зачёсывая сбившуюся чёлку назад. Не отпуская впавшую в уныние беглянку, он одной рукой приводит себя в порядок, отряхивая с пиджака серый след от кроссовка. — Ничего не хочешь сказать?
Спрашивает безразлично — на какие-либо эмоции у него уже нет сил. Подопечная вяло дёргает плечом, демонстративно пытаясь вырваться вместо ответа. Вадим принимает решение закончить цель этой поездки, а отношения выяснять уже по приезду обратно. Кратко изложив Ане новый план мероприятий, с небольшой опаской отпускает её, и та направляется обратно к брошенной тележке с продуктами. Ловя на себе любопытные взгляды кассирш, он принимает решение больше никогда не возвращаться в этот магазин.
— Ох, Вы вернулись, — удивлённо говорит фасовщица в овощном отделе. — А я вот тележку Вашу приберегла. Как знала, что вернётесь!
— Спасибо, — искренне благодарит её Вадим, а затем оглашает список покупок.
Пользуясь ранее вбитым в её голову планом, подопечная ведёт тележку через оставшиеся непройденными ряды, кладя в неё только то, на что указывает Вадим. Сам он следует за ней, отставая на пару шагов и готовясь к очередной гонке, пусть ему и кажется, что моральный дух засранки сломлен. Она делает всё молча, не спорит, не возникает, и даже не противится паре врученных пакетов на кассе. А когда он приказным тоном просит её первой сесть в машину, пристегнуться и положить руки на панель, даже бровью не ведёт, выполняя действия с уже знакомым ему эмоциональным безразличием.
Едва покинув Абинск и преодолев до сих пор загруженную трассу, Вадим достаёт телефон и набирает нужного абонента, замечая настороженный взгляд подопечной рядом.
— Алло, — раздаётся голос Майкла.
— Почему-то мне кажется, что Вы с первой попытки угадаете причину звонка, — в лоб говорит Вадим, повышая скорость автомобиля до сотни. — Или мне рассказать, что случилось во время похода за покупками?
— Хах! —от такой реакции Вадим дёргается, едва удерживая руль. — Так понимаю, всё обошлось?
— В последний момент.
— Вы
