Но прежде, чем Жека их достиг, Денис и Полина влепили в него пять снежков, как из пулемета. Он схватил их на самой последней жизни – схватил, припечатал по снежку на затылки и встряхнул, как терьер крыс. Близнецы решили, что сейчас из них вытрясут всю душу, но тут Димыч залепил Жеке снежок в спину.

– Это девятый, что ли? – мрачно спросил Жека. – Вот вы черти. Все, Эдик, харэ с меня, я домой…

И он ушел, даже не поглядев на Федосеева, у которого вообще-то еще осталась одна «из последних сил». Две он уже истратил на Эдика, который словно специально ловил рожей все снежки.

А оставшись без могучего брата, он совсем скис. Тем более, что Денис и Полина тут же закружили рядом, как две голодных акулы. Они перебегали от дерева к дереву, ища подбить Эдика, Федосеева или хотя бы Юрку из седьмого «Б», потому что без каптера битва сразу станет очень трудной.

– Эдик, сдавайся! – крикнул Денис. – Ты почти последний!

– Эдик, сдавайся по-хорошему! – добавила Полина. – Мы тебя в плен возьмем и пытать будем!

– Если не сдамся?!

– Нет, в любом случае! Но ты сдавайся лучше, не тяни время!

Эдик сдаваться не захотел. Он озирался, надеясь на подмогу – но помочь было некому. Командир спрятался за деревом и проверял, не выпал ли его драгоценный айфон. Медик трещала о чем-то с Баскаковой, напрочь забыв о врачебном долге. А каптер только что схлопотал снежком по хлебалу и потерял последнюю жизнь.

И снаряды у Эдика кончились. Даже те два снежка, которые он втихаря слепил сам, когда никто не смотрел.

Но остался третий. Заначенный в потайном кармане, злой и страшный снежок. Орудие мести. Прижатый к гаражу, Эдик его выхватил и швырнул то ли в Дениса, то ли в Полину – он не сумел определиться, кого из них ненавидит сильнее.

Близнецы тут же раздались в стороны, и снежок просвистел между ними. Но на его пути оказалась Машка… и ей прилетело прямо в нос.

А снежок оказался не просто снежком. Подлый Эдик облепил снегом камень.

Машка тоненько вскрикнула, осела на снег и схватилась за лицо. Между пальцев проступила кровь.

– Машка?! – метнулся к ней Денис. – Блин, Эдик, какого фига?!

– Да я не в нее, я в вас хотел!.. – испугался Эдик.

– Машка, Машка, убери руки, убери руки!.. – потребовала Полина. – Дай глянуть!.. Ого, как рассадило!.. Денисыч, у тебя пластырь есть?!

– А вот и есть! – выхватил пластырь Денис. – Я так и знал, что пригодится!

Через минуту нос Машки украсился кривым бежевым крестиком, а Денис и Полина принялись лупить Эдика.

– Эдик, запомни ты уже раз и навсегда – никому нельзя кидаться в людей камнями! – сказал проникновенно Денис.

– Но вы же сами кидались! – заверещал Эдик. – В меня!

– Вносим уточнение в наше заявление, – на секунду задумалась Полина.

– Да, вносим. Никому нельзя кидаться в людей камнями, кроме нас, – заключил Денис.

– А почему вам-то можно? – спросил подошедший Федосеев. – Вы что, какие-то особенные?

– Мы не особенные, мы просто добрые.

– Добрым можно.

– А что вы меня бьете тогда, если вы добрые?! – завопил Эдик.

– Так это же победа добра над злом! – заявила Полина. – Эдик, не тупи!

– Ой, да мне не бовно уже почти, не втрогайте его! – слегка гундося, попросила Машка. – Оно бывтро завывет, у меня ве… ну вы внаете, фто…

Близнецы оставили Эдика в покое. Да в общем-то, они его особо и не трогали. Так, слегка влындили, чтоб не жульничал и не портил игру, потому что это вот все вообще неправильно.

Но Эдик все равно смертельно обиделся и сказал, что больше играть в войну не будет. Он теперь пацифист.

– Значит, завтра будешь медиком, – сказала Полина. – Медику можно быть пацифистом.

– Причем ты будешь на нашей стороне, потому что Машку завтра гулять не пустят, – добавил Денис.

– Это повему ифо? – прогундосила Машка.

– Потому что твоя мама скажет, что мы плохо на тебя влияем и разбили тебе нос, – сказал Денис. – Послезавтра она отойдет и позволит тебе снова с нами дружить, но завтра ты будешь сидеть дома и втыкать в учебник, делая вид, что читаешь.

– Не буду я больше с вами играть! – вспылил Эдик.

– Эдик, выслушай, – положила ему руку на плечо Полина. – Ты сам затеял эту войну. Пути назад нет, Эдик.

– Отвалите, я папе пожалуюсь! – стряхнул ее руку Эдик. – Он на вас вообще злится страшно, потому что вы в него мороженым кинули!

– Мороженое-то вкусное было, – укоризненно сказала Полина. – Мы его, можно сказать, от сердца оторвали.

– Вот и отдали бы лучше мне, чем кидаться!

– Эдик, у нас не настолько много мороженого.

– Мы использовали его для более важной цели.

– Пойми это, Эдик.

– Да вы жлобы просто! – завопил Эдик. – Вы по жизни жлобствуете, как не пацаны вообще! Вы и яблоки жлобитесь, и шоколадки жлобитесь, и мороженку жлобитесь, и вообще ничего у вас не допросишься!

– Мы не жлобы! – возмутилась Полина.

– Жлобы!

– Не жлобы!

– Жлобы, жлобы, жлобы!.. – затопал ногами Эдик и убежал в подъезд.

Близнецы вздохнули и переглянулись. Почему-то им стало ужасно обидно, хотя это всего лишь Эдик и пошел он нафиг, он сам жлоб.

– Пацаны, я домой, вон мой репетитор идет, – махнул им рукой Илюха Щастинский.

Машка тоже распрощалась, спеша показать разбитый нос маме. Ушел ужинать и Димыч, да и все остальные солдаты двух враждующих армий. Денис и Полина остались в одиночестве – вернулись в свою снежную крепость и грустно уселись там, глядя на ночное небо. Солнце уже час как зашло.

– Фурундарок, а мы правда жлобы, что ли? – спросил Денис.

– Конечно, – вышел из снежной башни голый младенец. – Но вы можете загадать желание, чтобы перестать быть жлобами. Это легко.

– Да иди ты нафиг, мы не жлобы! – запротестовала Полина. – Мы всегда всем делимся!

– Да, мы с Машкой и