Нефрит и сам не понимал, как она сумела ни разу не проколоться за время их общения. Ни одного смущенного румянца, ни единого такого характерного для влюбленных девушек лепетания, ни даже пойманного на себе мечтательного взгляда. Макото Кино не только сердито заявляла, что она терпеть не может выскочку Нефрита – она как будто и впрямь не выносила и минуты в его компании.

- Ты не хотела, чтобы и твое сердце оказалось разбито?

- Нет. Я уже пробовала однажды – мне не понравилось.

Все, что она говорила, было так просто. Так правильно.

Впервые за свою недолгую, но насыщенную жизнь Нефрит задумался о том, что испытывали к нему женщины, с которыми он проводил время. Сколько из них были влюблены в него, сколько любили по-настоящему? Были ли те, которые, подобно Макото Кино, знали, что их сердце в итоге будет разбито, но оказались не настолько сильными, чтобы устоять перед искушением нырнуть в его омут?

Может, он и впрямь такой мерзавец, каким его считают?

Нефрит старался никогда не обращать на высокую подругу Усаги больше внимания, чем это требовалось для язвительных замечаний. Она была не в его вкусе – он решил так в тот самый момент, когда почувствовал липкий холод от мартини на лице. Мако была так не похожа на тех женщин, с которыми ему приходилось иметь дело раньше: слишком независимая, слишком самодостаточная и сильная. Можно сказать, Макото Кино находилась вне зоны его комфорта.

Но почему тогда он никак не может перестать думать о ней и ее признании?

- И как давно ты влюблена в меня?

- С тех самых пор, как впервые увидела.

Может ли быть так, что Нефриту давно пора покинуть привычное, ставшее тесным амплуа недалекого бонвивана?

Он усмехнулся и тряхнул головой.

Что это с ним, в самом деле? Такое ощущение, что выпитый накануне на мальчишнике виски наконец-то начал действовать. Иначе этих странных мыслей не объяснить.

Кстати, о мальчишнике. Что-то важное, что необходимо было вспомнить, кажется, связано именно с мальчишником.

Что же это?

Нефрит остановился у машины и принялся искать в карманах ключи, продолжая при этом мысленно перескакивать с одной темы на другую.

Макото до сих пор не подошла. Она сказала, что хочет напоследок еще раз оценить внутреннее убранство ресторана, но Нефрит подозревал, что причина ее задержки несколько в другом. Скорее всего, ей просто нужно было немного времени, чтобы собраться с мыслями перед тем, как они вновь окажутся наедине. Нефрит не возражал – ему и самому, как оказалось, не мешало проветрить мозги.

Самое опасное заключалось в том, что мысли, крутившиеся в его голове, в итоге неизменно возвращались к Макото, а прежняя натура нашептывала на ухо связанные с искренним признанием девушки искушения. И Неф справедливо опасался, что может им поддаться, совершить что-то безрассудное и непоправимое. А ему меньше всего хотелось на самом деле оказаться человеком, который разобьет Макото Кино сердце.

Но где же она, в конце концов? Неужели побежала к поварам выяснять их секретные ингредиенты?

- Оставьте меня в покое!

Нефрит резко развернулся на каблуках, едва не поскользнувшись. Он узнал голос Мако, звонкий и возмущенный. Таким она обычно реагировала на свое безобидное прозвище.

Девушка стояла у самого входа в ресторан, в окружении трех крепких парней самого бандитского вида, которые опасно нависали над ней. Швейцар ресторана, из которого вышла Мако, в это время делал вид, что ничего не происходит, и смотрел куда угодно, но только не на тротуар прямо у него перед глазами. Один из парней похабно рассмеялся и грубо сцапал Макото за запястье, резко дернув ее на себя, и попытался другой рукой приобнять ее за плечи.

Нефрит неосознанно размял пальцы, прежде чем сжал кулаки.

- Эй! – громко выкрикнул он, направляясь к группе у ресторана. – Не слышал, что тебе сказала дама?

Он увидел мелькнувшее в глазах Мако удивление пополам с раздражением. Весь ее насупленный вид словно говорил ему, что его присутствие здесь необязательно, и она сама контролирует ситуацию.

Но обступившие ее парни уже услышали обращенную к ним фразу. Тот, что держал ее в неуклюжих объятиях, повернул голову на звук. Квадратная челюсть, сильно выступающий лоб и тонкие сжатые губы делали его похожим на австралопитека, а тупой стеклянный взгляд заставил Нефрита подумать, что и мозгов у него, наверное, примерно столько же, сколько у далекого предка человека.

- Что ты сказал? – прорычал «австралопитек», определив, наконец, откуда шел отвлекший его звук.

Нефрит ухмыльнулся и принял нарочито расслабленную позу – засунул руки в карманы брюк и перенес вес тела на одну ногу.

- Я так сразу и подумал, что ты просто не понимаешь человеческую речь. Не знаю, к сожалению, как это можно объяснить на пальцах, но девушка не хочет с вами говорить. Теперь понял?

Потрясенный такой открытой наглостью, хулиган застыл на месте с раскрытым ртом, и Макото воспользовалась моментом, чтобы освободить свою руку. Нефрит заметил, что кончики ее губ приподнялись в нервной улыбке.

Второй из парней, малец с мелкими крысиными чертами лица, увидев, что его приятель терпит постыдное поражение в словесной перепалке, перехватил главенство:

- А тебе какое дело? Проваливай отсюда!

- Может, лучше вы?

Нефрит продолжал невозмутимо улыбаться, хотя внутренне весь напрягся, ожидая нападения. Парней было трое, и все они были, пусть и ненамного, но все же крупнее Нефрита. Хорошо еще, что у него был внезапный фактор в виде Макото Кино: вряд ли противники ожидают, что девушка, к которой они пристали, не так беззащитна, как кажется.

- Что ты сказал? – очнулся «австралопитек».

Нефрит не удержался от смеха.

- Это что, весь твой словарный запас? Дело еще хуже, чем я предполагал, - он сделал вид, что всерьез задумался, а потом продолжил, активно помогая себе жестами. – Я говорю: идите отсюда, пока целы…

Краем глаза он заметил, как третий парень, до этого все время молчавший, с воинственным кличем бросился в его сторону. Нефрит успел развернуться, уклонившись от удара, и услышал со стороны оставшихся хулиганов сдавленный стон. Очевидно, Мако тоже вступила в драку. Нефрит мельком заметил, как ловко она скрутила руки «австралопитеку», но тут оправившиеся дружки парня набросились на самого Нефрита, и ему пришлось переключить внимание на них.

Уворачиваясь и блокируя удары, Нефрит пожалел, что в свое время променял занятия боксом на обычные тренировки в тренажерном зале. Хорошо еще, что мышечная память не подвела, и тело помнило, что от него требуется: за каждый удар, который достигал Нефрита, его противники получали по три. Менее массивная комплекция сейчас сыграла ему