На прикроватной тумбочке лежал свернутый пополам листок бумаги с моим именем.

Тяжело вздохнула, и сердце пропустило пару ударов. Дрожащими руками развернула лист и увидела письмо, написанное рукой Алекса.

«Здравствуй, Ванесса!

Не знаю, когда ты найдешь эту записку, но я не могу не писать тебе. Правда, пишу весьма сумбурно, в спешке, да, и обуревают меня противоречивые чувства. Ты не заслуживаешь такого расставания, знаю, что поступаю не самым лучшим образом, оставляя после себя жалкий клочок бумаги, но уехать не попрощавшись не могу, а расстаться с тобой лично не имею ни моральных сил, ни возможности. У меня самолет через два часа. Я возвращаюсь назад с Присциллой во Фрацию. Мы с ней снова вместе, и сейчас я отчетливо понимаю, что у нас с тобой, Ванесса, ничего не получилось бы. Прости, что я все это время использовал тебя, чтобы забыть Присциллу. Хотя, в какой-то момент, и думал, что мне это удалось. Но сегодня, когда я увидел ее разбитую и опечаленную на пороге моей квартиры, и она предложила начать все сначала, я не мог устоять и поступить иначе. Прости, что повел себя так подло и гадко по отношению к тебе. Знаю, что нет мне прощения, но надеюсь, что со временем ты поймешь меня. У нас нет другого пути.

Ты отличная девушка, и обязательно найдешь свою любовь и счастье, ведь мне с тобой было по-настоящему хорошо, весело, ярко и легко. Даже сейчас пишу и улыбаюсь, думая о тебе. Но знаю, что нельзя продолжать так жестоко обманывать и тебя, и себя, ведь мое сердце всегда принадлежало Сцилле.

Прости. Прости. Прости.

P.S. Ты замечательный кондитер. Сегодня я еще раз в этом убедился, твой сюрприз просто супер! Никогда не ел таких вкусных ягодных корзиночек, взбитое в облако воздушное безе получилось выше всяких похвал!»

- Какие к черту, мать твою, ягодные корзиночки!? - взвыла я, отбрасывая лист бумаги в сторону, и с горечью произнесла в никуда, - Алекс, ты что, совсем идиот?

Вихрем бросилась на кухню в поисках этих самых необычайно вкусных корзиночек и, конечно же, ничего подобного я там не обнаружила!

- Мерзкая жаба! - шипела я на Дюпониху.

Ну, и Алекс тоже хорош! Совсем недавно увещал меня быть внимательной, а сам «как младенец» попался на крючок к этой коварной бабенке!

Я понимала, что действовать необходимо молниеносно, на мой взгляд, даже быстрее, чем думать. Каждая секундочка на счету, и терять своего любимого мужчину я не намерена!

Вылетев из квартиры Алекса, я вновь бросилась на свой этаж в поисках злосчастного билета. Пока не имелось даже приблизительного плана действий по захвату своего мужчины, но знала, что нужно спешить. Торопиться. Бежать. Лететь. Для того, чтобы помешать коварным планам гадкой Крокодилицы. Остановить и оставить Алекса себе. Закатить грандиозный скандал, заставить полицию взять его кровь на пробу! Да, это было бы идеальным решением, тогда Дюпонихе уже не увильнуть от ответственности, ведь доказательство ее вины на лицо.

Немного беспокоило, что Алекс не отвечал на мои звонки, телефон был по-прежнему вне зоны доступа. Неожиданно мою голову посетила нехорошая догадка: а вдруг, это хитрая ловушка для меня? Но тут же отбросила эту мысль в сторону, как неуместную: я попросту начинала сходить с ума, ища подвох там, где его нет. Или есть? Нет, капкан явно предназначался Алексу, и он уже захлопнулся, когда тот угодил в него. Я же должна любой правдой и неправдой вызволить его из загребущих лап Крокодилицы.

Всю дорогу в аэропорт я бездумно смотрела в окно, не придавая особого значения картине за стеклом, и нервно сжимала кулаки. С собой был только паспорт и билет на самолет. Я взглянула на часы - пять минут третьего, вроде бы, должна успеть, хотя посадка начнется уже совсем скоро. Но, если повезет, то у меня получится быстро пройти регистрацию и миновать пункты досмотра, чтобы в срок добраться до нужного зала.

А пока мои мысли занимал один вопрос: как Алекс мог так досадно попасться на ее уловку? Мой всегда внимательный и предусмотрительный Алекс. Неужели судьба сыграла с нами злую шутку? Я попыталась вспомнить детали утренней встречи с Дюпонихой и пришла к выводу, что кое-что важное все же упустила. В руках у нее была небольшая закрытая коробочка. Могли ли в ней находиться пресловутые пирожные? Вполне. Вот только вряд ли Алекс принял угощение из ее рук. Скорее всего она подложила их под дверь. А мое, так невовремя отправленное сообщение о «сюрпризе», сыграло решающую роль в этом вопросе: должно быть, он подумал, что мой сюрприз кроется в этой таинственной коробочке. Ах, как же глупо все получилось! Но прошлого, в отличие от будущего уже не изменить.

Оказавшись в нужном терминале, я сразу же перешла на бег, и вновь мои ежедневные тренировки пригодились, вот только, к сожалению, приходилось ловить на себе неодобрительные взгляды прохожих и правоохранительных органов, после чего замедляла шаг, стараясь идти в ногу со всеми, но при первой же возможности вновь переходила на бег.

До зоны посадки, я, в принципе, добралась без проблем. Иногда, правда, внаглую пробегала в начало очереди, вызывая массу недовольства со стороны окружающих, но впервые в жизни мне было безразлично мнение других.

До начала посадки оставалось десять минут.

Успела. Сердце забилось с бешеной скоростью, когда в десяти шагах передо мной показались Алекс и Дюпониха, шедшие друг с другом за ручку. Безосновательный укол ревности спокойствия не прибавил, но я собралась с силами и двинулась вперед.

- Стоять! - преградила я им дорогу, выставив перед Алексом руку.

- Ванесса? - удивился он и крепче перехватил руку Сциллы, машинально заставляя ее к себе за спину, будто я собиралась наброситься на нее с кулаками. Не спорю. Хотелось безумно.

- Алекс, ты не можешь никуда ехать с этой женщиной! Она опоила тебя приворотом! - импульсивно выпалила я первое, что пришло на ум, хотя до этого, пока ехала в такси, я готовила проникновенную речь и подбирала нужные слова. А вышло все… как вышло.

- Это не так. Я люблю и всегда любил Сциллу, приворот тут не причем. - уверенно произнес Алекс, а потом немного жестко припечатал, -Я не знаю, что ты здесь делаешь, но тебе стоит вернуться домой.

- И не мечтай, без тебя я никуда не пойду! - не растерялась я, хотя не скрою, его слова, сказанные столь холодным отрешенным тоном, показались мне весьма неприятными, - Мы сейчас же зовем полицию,