– Может, ну тогда?! – струхнул я малость. Восемь лет всё-таки! Помирать, не пожив в этом мире, как-то неохота.
– Спокуха! Денег поднимешь! Без тебя никак. Я не пролезу в лаз, что нашёл. И ты мне должен, – напомнил он о случае полугодовой давности.
– Понедельник завтра… – намекнул я, что меня могут хватиться в интернате.
– Знаю, – спокойно констатировал он. – Всё успеется. Встретимся там. Дело серьёзное, подготовься!
– Не в первой! – Махнул я рукой, выходя. И минуты лишней не хотел здесь оставаться! Всё тело чесалось – выловил я особо ушлого кровопийцу, размазав вместе с кровью по стене! Неприятный запах…
Нервное напряжение не отпускало. Тухлое это дело! Чувствую – тухлое!!! Но что делать? Деньги нужны, и не откажешься уже… Нельзя подвести Дюка, слишком много планов на него завязано.
– Эх, Ханчик… Вперёд! – настропалил я себя. Самовнушение – сила!
Натянул неприметные тряпки, что не жалко выкинуть после. Взял сажи – как будем там, лицо разукрашу, мать родная не узнает! Ножи, пилки, отмычки. Всё для воровских дел. И самое важное – газ в баллонах, купленный у чёрного алхимика, что при распылении парализует всех в радиусе пятисот квадратных метров. Чтоб наверняка! Жаль, не усыпляет…
– Пришёл? – Как чёрт из табакерки, вынырнул Проныра из подворотни. Ему в тенях надо работать! На императора! А может…
– А куда бы я делся?
– Я тут с утра! Свербит, но опасности нет. Пошли! – Повёл он меня закоулками к чёрному ходу, как я думал. Ошибся.
Канализационный люк в подвале дома напротив. Хозяев нет. На мою выгнутую бровь он провёл ребром ладони по горлу, а видя испуг, сжалился:
– В отъезде они, мелкий. Не дрейфь! – Идти на дело с мокрушником, что и тебя может того, чтоб не делиться, – верная смерть.
Два дома были соединены одной трубой, только вот выход в нужный нам подвальчик был заварен решёткой из сплава, что не поддаётся практически никакому усилию. Пила, подрыв или кислота не помогают. Магией не владеем! А жаль…
– Пролезешь? – с надеждой спросил он. Наверняка, если нет, то он недолго думая отрежет кусок, что не проходит. Ногу, руку! Уж больно рожа зверская!
– Попробую… – Подтянулся я и стал протискиваться в бутылочное горлышко, ячейку решётки. – Не получается, – полузадушенно просипел я в отчаянии. Уже чувствовал, как он отрезает у меня самое нужное!
– Сейчас! – пообещал он и уколол меня в задницу шилом!
Миг – и я там!
– Говнюк! – не сдержался я.
Не успел я оглядеться как следует, а снизу зашептали:
– Сперва в вентиляцию газ закинь. Выжди и открой мне запасной выход! Понял?
– Не учи учёного, старый! – Вылез я, прежний. Язык мой – враг мой.
– Выдеру!!! – гневно зашипели там.
Сделав дело и подождав десять минут, я поднялся по скрипучей лестнице на первый этаж, мимо кучи закрытых на висячий замок дверей, все в потёках крови. Как-то мне это не нравится! Куда меня эта развалина завела, остервенело вытирал я кровь с руки о штанину? И с подошвы!
– Да что за…?! – Проскочил я как можно быстрей этот участок.
Перед выходом из подвала поспешно вымазал лицо сажей и приоткрыл дверь для Дюка. Парализованных перешагивал. Раз! И он здесь. Ни одной пылинки не поднял. Опыт! Рассказал ему об увиденном…
– Действуем по плану, – не принял он известие всерьёз. Кровь? И что такого? – Второй, третий этаж на мне, подвал и первый на тебе. Берём золотишко и каменья! Пошёл! – Рванул он наверх, как ракета.
Начал с первого, раз я уже здесь. Пнул какого-то борова со злости! Развалился тут, понимаешь ли… Ходить мешает. Страх поселился в душе. Подвал не выходил из головы. Вот и вымещал я злость на валяющихся тут и там лакеях.
– Добротная обстановка, – причмокнул я, погладив вазу, всю в изумрудах и рубинах. Не выковыриваются… Хрясь об пол! – Другое дело, – собрал я урожай.
Везде ковры, картины. Чаши с благовониями испускают дымки, закручивающиеся по спирали. Втянул носом воздух:
– Сандал, нотки мандарина и корица, – определил с полпинка. Любил в прошлом ароматерапию.
Начал по кругу. Щелчок замка, и я в комнате. Белая мебель, вся в золоте, и кровать с балдахином. Подошёл поближе… Простынка вся в крови. Здесь что, резали кого-то? Волосы на руках встали дыбом. Стал осматривать всё внимательней. На полу локоны – женские. Детские игрушки, колготки, а, нет – чулки, притом размер уж больно мал. Скомканные трусики. Зубы…
– Да что здесь происходило? – поспешно покинул я место происшествия. С верхнего этажа слышался мат-перемат напарника. Я сблеванул. Мутило… Хотелось бежать. Что-то делать. Помочь… А не стоять здесь, ища золото! Будь оно проклято!
Вторая дверь, третья, четвертая. Кровь. Кишки. Вонь немытых тел и везде роскошь. Красиво и ужасно. Аквариум такой симпатичный, думал, подойду, отдышусь, расслаблюсь. И знаете что? Хрен там!
Зубастые рыбки лениво поедали глаза! Человеческие, что смотрели на мир с удивлением. Среди них плавали и пальчики – явно крох, лет пяти…
– Ааааааа! – Долбанул я кулаком по аквариуму, разбив руку в кровь и расплескав содержимое по комнате. И давил! Давил рыбок!!!
– Мистер «Д»! – заорал я во всю мочь лёгких, соблюдая конспирацию. Гадёныши местные парализованы, но не глухие! – Валим отсюда нафиг!!! Пошли!!! – Сдали у меня нервы.
– Поднимайся сюда! – услышал в ответ.
Делать нечего. Не уходить ведь без него? Отпинав своими хилыми силёнками валяющихся там и сям отморозков, целя по носам и яйцам, я нашёл Дюка по запаху. Намазался какой-то дрянью, утверждая, что та отбивает нюх у собак. Надеюсь, у меня в старости не будет таких закидонов…
Он нашёл и вскрыл сейф, перекладывая содержимое в сумку. Суматошно и поминутно оглядываясь. Руки тряслись. Не похоже на него…
– Ну мы с тобой попали, Хан! – Оглянулся он в очередной раз на скрип и увидел меня.
– Я заметил! Что это за место? – Слёзы лились сами собой. Не дурак! Понял, кого убили в белой комнате и остальных. В мешки у входа заглянул. Перекорёженные детские тела, без глаз, губ, волос. Женщины с распоротыми животами. Мужики… На лицах первобытный ужас. В записке, пришпиленной к мешкам, значилось – на мясокомбинат Староместа по договору номер 177096. Я думал, поседею! Бл…
– Гильдия посредников. Занимаются всем, чем можно. Не знал, что они в нашем городе обосновались.
– И все об этом знают? О гильдии? Делах её? – Обалдевал я от нового мазка на картине мира.
– Нет, конечно! Только извращенцы из благородных и богатых. Восхотел мажор нервы пощекотать, куда обращаться? Убить кого или попытать? Вот они и помогут, и следы заметут, и жертву найдут. Или сыну исполнилось шестнадцать и нужна чистая дева?
