– Хреново! Вроде… Не помню ничего! Чёрт! Чёрт! Чёрт! – Кидался я посудой в стену при каждом повторении, пока не успокоился. – Лежал, ходил под себя и примерил смирительную рубашку. Кусался, говорят, сильно! – Усмехнулся я воспоминаниям, где давешний медработник показал свои сплошь искусанные руки. Зубы мои. Точно! Извинился. Неудобно как-то…

– Хорошо, что ты с нами, Хан, – хлопнул меня по плечу Мишаня. – Скоро выступаем. Присоединимся к вспомогательной армии, что займётся эстонцами. Покрошим их!

– Хм…

– А чего? Добычи должно быть много. Тысячник свой! А, ты же не знаешь, – обратил он внимание на моё непонимающее лицо. – Первое! Андрея Марковича повысили! Второе! Ляхи ведь с союзниками уже многие лета не воевали на своей земле! Кубышки полны! Разбогатеем! – Покосился он на свой ошейник.

– Не волнуйся. Твою долю мы по-тихому Софии передадим. Как всегда…

– Да, кстати! – Взмахнул руками в возбуждении Серёга. – Завтра будет большой торг. Аукцион! Хороший куш взяли бояре! Лишнее, громоздкое и ненужное продавать будут. Ты у нас любишь экзотику, – погладил он ухо с намёком.

– Чего??? – Выпучил я глаза. Не от удивления, а от догадки! Воздействие на разум! Эльфийка! Любовь?! Вот когда это произошло! – Но кто? – стал я перебирать по памяти тех, кто стоял рядом в тот злополучный день, бубня под нос.

– Там невольниц продавать будут! Ляхи вооо!!! А лики – краше Афродит! Пополнишь гарем? – Изобразил он сердечко пальцами. Или не сердечко?

– Они жён, что ли, с дочерьми в поход брали? – Не понял я.

– Прикинь? – Заржал он, пересчитывая свои невеликие финансы.

– Ну, тупые…

Что тут ещё можно сказать?

Расквартировали нас в Некрасовке. Что нужно знать об этом районе Москвы? Здесь постоянно воняет говнецом, так как идёт переработка сточных вод, чуть ли не со всего города. Как? Выливают их в землю! Матушка-природа доделает остальное. Новаторы!

Ничего страшного, конечно. Что естественно, то не безобразно. Но осадок, как говорится, остался. Этим Генеральный штаб Российской империи показал, как относится к регулярной армии! Боярские дружины заполнили весь Кремль и центр города! Да-а… А я, получается, отброс? Выходит так, раз поселили в гадюшнике.

– Дяденька, а у вас не будет чего-нибудь покушать? – Подошла ко мне кроха, пока я рассматривал витрины магазинов.

Вот ещё одно отличие от Староместа, Хабаровска и того же Черняево. Беспризорники. Тысячи беспризорных детей и подростков на улицах, просящих милостыню. Что в этом городе происходит? Куда смотрит император? Что за…

– Подойди, не бойся, – подозвал я её, присев на корточки. Испуганная белокурая малышка приблизилась, готовая в любую секунду дать дёру от любого резкого движения, и протянула руку, ладошкой вверх. Не став разочаровывать – сыпанул серебра с медью, осматривая девочку с головы до ног. Старое пальтишко в цветочек, с множеством заплаток, но видно, ухаживают. Мех местами повылез. Валенки и шапка-ушанка с чужой головы. Невооруженным глазом видно – недоедает. Эх… Была у меня сестрёнка, была…

Вытаращив глаза на невероятные богатства в руке, она сильно её сжала и спрятала за спину. Не дай бог, передумаю и отберу. Глупенькая.

– Можно тебя спросить? – как можно мягче сказал я.

– Да, дяденька, – переминалась она с ноги на ногу, поглядывая в подворотню, из которой на нас смотрело ещё несколько пар глаз детей.

– А почему ты не в интернате или детском доме, ангелочек? – Щёлкнул я её по носу.

– Нас выгнали, как занедужил император. Ещё с год назад… – Потёрла она нос, хмурясь и пытаясь ткнуть в ответ.

– А кто тогда сейчас правит, не знаешь? – Не надеялся я на то, что она знает.

– Его младший братик! – Удалось ей щёлкнуть меня по носу. Заулыбалась.

– Спасибо, егоза. Беги к друзьям, – улыбнулся я через силу и подтолкнул её.

Империя не лучше России! Неравенство, равнодушие, пьянь – никакой разницы! Только магия и рабство. Хотя ипотека – это разве не рабство? Или выход на пенсию в восемьдесят лет, когда продолжительность жизни семьдесят? Все мы рабы! – думал я, наблюдая за ними со стороны. В булочную побежали, за свежим хлебушком. Молодцы!

Девочку, я понятное дело, не отпустил на вольные хлеба. Проследил за их компанией до места проживания. Подвал обветшалого дома, в котором есть лаз, через который только ребенок и пролезет. Их было двенадцать. Чумазые, но счастливые. Булку с маслом ели, запивая какао. Но почему мне так грустно?

На эти деньги они смогут шиковать месяц, а то и два! Сидели тесным кружком и определяли, на что в первую очередь потратить богатства:

– Ване носки надо новые! Его совсем прохудились!

– А Агнешке шапку! Прошлую украли беспризорники с другой улицы. Помните? – выступил мальчик с носом картошкой.

Постучал я в стену и попросил выйти – поговорить. Они попрятались. Долго пришлось уговаривать. Дети на улице недоверчивы. Весь день с ними провёл! В конечном итоге отправил их к себе. Долго махали, глядя в иллюминатор заплаканными глазами. Воздастся. Всё воздастся, Хан!

– Это что? – обалдел от наглости художника Серёга, потративший на портрет немалую часть своих кровных!

– Палка, палка, огуречик – вот и вышел человечек! – подсказал я, глядя на изображение. Реально палка! Я фигею! И за это просят деньги? Может, в художники пойти?

Пошли мы, понимаешь ли, гулять, деньги тратить, а этот увидал мастерскую мастера кисти и говорит – хочу! Дохотелся!

– Я так вижу, – заявил болезный с беретом набекрень.

Мы с Мишаней ухахатывались, идя по улице и глядя на обиженную моську друга, что поминутно разворачивал холст и пытался найти сходство.

Аукцион был в разгаре. Не хотел идти… Силой за собой потащили! Серёга нацелился на покупку девушки. Вот дурак! Рабы в Империи, конечно, есть, но и правила обращения с ними присутствуют. И самое первое гласит: никаких насильственных действий по отношению к женщинам! Ну и мужикам. Извращуги везде! Платить им за работу не надо, только корми, но не смей лезть под юбку. Правда, благородным на это плевать. Но мы не они! Гнили в Серёге нет.

– Сегодня у нас особенный лот! Жемчужины сегодняшнего вечера! Сёстры-близняшки! Яркие, как огонь! Жгучие, как пламя! – надрывался распорядитель торгов. – Шестнадцать лет. Дочери почившего тысячника ляхов. Девочки ещё!

Заулюлюкали все на это заявление.

Подождав, когда выкрики стихнут, он продолжил расхваливать товар. Дежавю какое-то!

– Начальная цена сто золотых! Кто больше? Как наложницы для ваших сыновей они будут великолепны! – обратился он к родовитым, окруженным охраной и свитой. Перед особенно расфуфыренным ползал шут, бубенчиками звенел. Пытался рассмешить. Получил лишь сапогом в лоб!

Мне что, на роду написано спасать дев от участи быть игрушками в руках богатых и влиятельных??? Да, да… Знаю! Не говорите ничего… Я их купил! А что было делать? Закрыть глаза? Не могу так. Из другого теста сделан. Все деньги потратил! Сундук пуст! Эээ… ну почти… Потом расскажу.

Я родился в Советском Союзе,