Приготовившееся отбывать к новым местам племя Гуджи было оттеснено в сторону. Перед воротами стояло два с лишним десятка людей: мужчины, женщины, дети. Если бы не темно-коричневые лица и простая одежда, Женя решил бы, что перед ним цыганский табор. Молчаливые мужчины поодаль. Оружия не видно, но, скорее всего, оно неподалеку. Гомонящие женщины, голозадые младенцы на руках... Осталось только услышать вечное "Позолоти ручку, касатик, все как есть скажу". Но вместо этого к Жене подошел немолодой эфиоп в самой простой одежде. Интересно, что же ему нужно?
- Здравствуй, великий вождь Юджин, - начал старик по-английски. - Меня зовут Бырхан, я вождь народа Харари.
"Ну все, - подумал Женя. - Сейчас этот старик затянет хвалебные песни на полчаса. Хотя какой же он старик? Вполне крепкий мужик лет пятидесяти."
Конечно, не полчаса, но минут пять наверняка Бырхан изощрялся в красочных похвальбах "великому вождю". Сам "мудрый правитель" изо всех сил старался сохранять на лице невозмутимое выражение, разглядывая самого Бырхана и его людей. Что-то в них было не так, что-то неправильно. Хотя и родовые знаки на месте, и одежда, казалось бы, соответствует...
Закончив славословия, эфиоп перешел к сути:
- Правители Аддис-Абебы изгнали нас из наших земель, отобрали все наше имущество. Нам нечего есть и нечем защищаться. Харари просят милости великого Юджина. Мы просим дать нам оружие для защиты от врагов и еды, чтобы мы могли накормить своих детей.
С этими-то желаниями все было ясно с самого начала. Что-то густо повалили эфиопы, буквально табунами ходят. Подозрительно все это...
- Я услышал тебя, Бырхан. Сейчас мои дела вынуждают меня покинуть форт. Я вернусь к вечеру и завтра утром дам ответ на твою просьбу. Сейчас вы можете разбить лагерь у стен форта так, чтобы не мешать проходу. Мои люди накормят тебя и твое племя. А сейчас отойдите в сторону, дайте пройти тем, с кем уже заключен договор.
Женя сделал знак Зеуде. Люди Бырхана расступились и мужчины Гуджи прошли во двор форта. Выдача оружия, инструментов и припасов прошла под восхищенные возгласы одаряемых. Женя же, пока Зеуде восхищался винтовками, успел перекинуться парой слов с Григорьевым и Касаткиным. Все трое сошлись в том, что поведение новых гостей им не нравится.
- Если начнут проситься в форт, значит, точно засланные, - резюмировал Касаткин. А если засланные, то сегодня вечером или, край, ночью будет атака. Так что будьте втройне осторожны.
- Ты, Петрович, тоже бы поосторожничал, - возразил Григорьев. - Под стенами они тоже могут шухеру навести. Если у них под полой хотя бы револьверы, они тебе высунуться не дадут, пока из лесу подкрепления подходят. Стрелки спрячутся за бабами и детьми - ты сможешь всех подряд валить? Да и ночью они будут не видны, а твои бойцы на стене, да на фоне неба - отличная мишень.
- Слушай, капитан, а если их запустить в какой-нибудь каземат, да там и запереть? - подал идею Женя.
- Вряд ли выйдет, могут упереться во дворе. А начнешь силой гнать - повыхватят наганы и начнется пальба в упор. Нет уж, лучше со стен их встречать. А вот если бы вы вечером от леса зашли, да с тыла этих негров шуганули, то было бы здорово.
- Тут как уж выйдет. Но, конечно, постараемся. Ну да ладно, пора двигаться. Гуджи, вон, уже нагрузились. Будем держать связь. Да и метрополию стоит поставить в известность. Раз тут что-то затевается, возможно, что и в других местах приготовления идут.
- Это само собой. Если у нас все сладится, может, еще и шведов щипанем за мягкое.
Проходя мимо табора Харари, Женя приглядывался к людям. Он пытался понять, что же в них его так смутило. Им уже принесли еду, они сидели, ковыряясь в тарелках. Внезапно его осенило: да они же сытые! Таким наблюдением надо было срочно поделиться с Григорьевым.
- Иваныч, ты видишь? Казачки однозначно засланные.
- Вижу, сейчас Петровичу расскажу, пусть сам посмотрит.
По спине пробежал холодок. Только теперь Женя почувствовал реальность угрозы. До сих пор он воспринимал информацию о готовящемся нападении как-то отстраненно, не всерьез. Он принимал решения, выполнял нужные действия, но это было похоже на своего рода игру. И только теперь для него все стало по-настоящему.
Отряд двинулся на северо-восток. Дорога была монотонная, однообразная. При всей своей любви к лесу, Женя вскоре устал от простого созерцания и принялся размышлять. Итак, они идут на северо-восток, в сторону Аддис-Абебы. Собственно, Женя и сам хотел поселить Гуджи в тех краях, даже место придумал - у небольшого родника. Но тут придется переиграть. Да и ладно. Давно уже новых локалок в этих краях не находили. Даже если это универсальная, такая, какая попалась ему в первые дни на Платформе, это очень неплохо. А если какая-нибудь особая - с металлопрокатом, например, или с техникой какой-нибудь. А то и вовсе оружейка! Мечты, мечты... Внезапно в голову пришла мысль.
- Зеуде, - спросил он шедшего рядом с ним вождя, - мне рассказывали об эфиопе с большим шрамом на правой щеке. Ты знаешь такого человека?
- О нем все знают, и его все боятся. Он нигде не задерживается подолгу, появляется и исчезает. Ходят слухи, что это демон и его невозможно убить. Там, куда он приходит, вскоре случаются плохие вещи.
- А откуда он взялся? Как его зовут?
- Я не знаю. Люди боятся спрашивать такие вещи.
- Ты видел его?
- Да, я видел его один раз, перед тем, как нас выгнали с нашей земли.
- Спасибо,
