Я потеряла все. Больше терять нечего.
Ребенок. Совсем не запланированный, но такой желанный. Я всегда украдкой мечтала о ребенке, у которого будет лучшая жизнь, чем у меня. Которого я смогу защитить несмотря ни на что, и которого я никогда бы не бросила. Это была моя заветная мечта, которой не было суждено исполниться. Его потеря должна была сломить меня как маленький прутик ломается в сильных руках под легким давлением. И я почти сломалась — почти сдалась, потому что не видела больше смысла жить… нет! Выживать! Какой был смысл выживать в доме с тираном, которого, как тебе всегда казалось, ты любишь всем сердцем, а на деле — лишь показываешь всю слабость характера, привязываясь как потерянный щенок. Лишь бы быть кому-то нужной, для кого-то важной. Но как бы я его не оправдывала, как бы я себя не уговаривала — этого не было никогда. Я сама себя загнала в угол.
Я помню, как мы познакомились с ним. Это была глубокая ночь зимнего месяца, когда снег медленно опускался с небес, словно танцуя по пути на землю. Луна сияла ярче всех фонарей — разбитых фонарей, которые стояли на улице бедного района, где я и находилась в то время. Уже успело пройти пара месяцев с того момента, как я смогла сбежать от отца, прихватив с собой лишь самое необходимое. Какая-то одежда, предметы личной гигиены и… фотография. Где мы с мамой были такие счастливые. Это папа нас фотографировал на один из моих дней рождения. Я тут еще совсем малютка — волосы кудрявые, зуба переднего нет, но зато улыбка во все оставшиеся белые. И мама… такая счастливая. Испекла торт, помню, как проснулась от услышанного запаха сладости и не могла больше оставаться в своей постели. Подскочила с кровати и побежала по лестнице вниз, прямо в пижаме — любимой, с зайчиками — и увидела маму, что доделывала сердечки на торте. Это был мой лучший день рождения — потому что мама рядом, папа рядом. И мир еще не превратился в худшую пародию себя.
С грустью сжимаю фотографию в руке, и пара слезинок капают с моих щек на холодную землю. Я быстро смахиваю их замерзшей ладонью, которая уже начинала болеть словно от мелких уколов тонкими ледяными иглами. Бродя по мрачным улицам уже неясно который час — с сумкой за плечами и фотографией в руке — , я старалась сильнее кутаться в свою легкую куртку, потому что не имела возможности купить потеплее, ведь меня только что уволили… снова. И как это вообще происходит? Стараешься, работаешь не покладая рук, делаешь все, но как только скажешь лишнее слово, или, не дай создатель, отвергнешь пошлые ухаживания мерзких мужланов, которые возомнили себя королями этого мира, хотя у самих за пазухой не было ничего, так тебя сразу выкидывают на улицу. Без зарплаты, которую, как на зло, должны были как раз сегодня дать, а значит — без всего. Как итог — выгнали и из комнаты, которую я снимала за непомерно большие деньги для меня, но, хотя бы, мне было где спать. В комнатушке было тепло, а больше и не нужно было. Места внутри хватало лишь на кровать и столик. А кухня и ванная с туалетом были общие на еще несколько комнат. Мирилась с соседями, но, на самом деле, мне это было совсем не в тягость. Многие даже не смотрели косо на меня, что уже являлось огромным плюсом. И конфликтов никогда не было. А теперь меня выгнали, потому что платить оказалось нечем. Как же все так сложилось в отвратительный пазл, где на картинке мой вид на ночной улице. Что делать — понятия не имею. И мысли спутались. Нет, я, конечно, понимала, что мне нужно снова искать работу — и очень быстро, а также новое место для жительства, но именно сейчас — мне просто нужно переждать ночь, а вот где — это вопрос следующий, что мучил меня. Не пойду же я в ночлежку к бездомным. И не потому что я брезгливая или еще что — нет. Просто там куда опаснее бывает, чем просто прогуливаясь по дороге под светом луны.
— Не боишься гулять одна? — слышу позади себя и резко вздрагиваю. Медленно оборачиваюсь, а после вижу перед собой симпатичного парня, что облокотился плечом о стену, крутя в руке… нож. Сердце быстро ушло в пятки, а мои глаза расширились от страха. Видимо, так и закончится мой одинокий поход. Но, я, хотя бы, попыталась. Только вот умирать совсем не хотелось, а ноги как на зло чуть ли не буквально приросли к земле. И когда надо было бежать — я лишь стояла с расширенными глазами и наблюдала как умело этот парень крутит ножичком.
— Нравится? — он ухмыльнулся и двинулся в мою сторону, отчего я отшатнулась назад, при этом резко зажмуриваясь, точно ожидая пока меня пырнут в живот. И где вообще мое чувство самосохранения было в тот момент? Почему я не убежала, не ударила его или еще что? А просто… повела себя как малолетняя дурочка, которая застывает при виде парня и ничего не делает… Ничего не делает для своего спасения.
— О, я не хотел тебя напугать. Прости. — он виновато улыбнулся, быстро закрывая ножик и пряча в задний карман джинс. В качестве доказательства он еще вскинул руки наверх, показывая попытку сдаться.
— Но напугал… — скромно отвечаю ему я, чуть закусывая нижнюю губу. Черт бы побрал меня тогда в тот возраст… До глупости смелая, но при этом совершенно не имеющая границы, которая бы давала понять, что жизнь под угрозой. И, к тому же, любая грань, если бы
