— А теперь… — Иллис критически оглядела получившееся лежбище и кинула к стене несколько подушек, — располагаемся и слушаем. — Она ловко пробралась в серединку получившегося «гнезда», зажав книгу под мышкой. — Ну? — Она приглашающе похлопала по кровати рядом с собой.
— Ты хочешь сказать, что мы все должны сюда лечь? Довольно странный способ… — Норр выглядел несколько ошарашенным и даже смущенным.
— Ну да! — подтвердила девушка. — Вы что, серьезно никогда так уроков не учили?
— Вообще-то нет… а что, правда помогает?
— Сейчас проверим! — радостно заявил Майс, занимая стратегически выгодное место рядом с Иллис. Вслед за ним, чуть поколебавшись, улегся Габриэль.
— А теперь самое главное, — девушка торжественно вынула из кармана большую шоколадку и водрузила на том философии. — Каждая десятая страница стоит кусочка. Будем стимулировать мозг! А то усохнет… — она устроилась поудобнее, открыла книгу и вздохнула:
— Итак. Саур ра аВоар и дон кой Рамроше Мудрый (еще бы, пока свое имя заучил, поумнел как минимум вдвое!). «Послание к авроитянам (вот они обрадовались!) с наставлениями о том, что благочестиво, что неблагочестиво, что благородно, а что подло, что справедливо, что несправедливо (видать, они сами путались)… что такое город и что значит быть государственным мужем, что такое править людьми и кто для этого годен», — с непередаваемой интонацией начала читать она…
Норр переглянулся с Льеном. Тот пожал плечами и залез на кровать. Через пару минут и Норр очень осторожно устроился с краешку.
Через десять минут все четверо забыли, что когда-то вообще учили уроки как-то по-другому. Оказывается, философия прекрасно усваивается под шоколадку, ехидные комментарии и представления в лицах. А еще шутливые потасовки, подушками и хихиканье. Где-то в процессе потерялись всякое смущение и неловкость, всем было легко, уютно и весело.
Глава 28
Мастер ди Моэсс влетел в класс, еще более свирепый, чем обычно.
— Убрать все со столов! — приказал он. — Приступаем к контрольной. Вопросы трех вариантов на доске! Вам… — он по очереди посмотрел на четверку и Кириана, и взгляд его не предвещал ничего хорошего, — отдельное задание.
Иллис успела быстро оглянуться, и вытянувшиеся лица ребят не укрылись от ее внимания. Но потом стало не до того. Проклятые философы требовали сосредоточиться только на них.
Вчера она весь вечер на пару с Норрианом гоняла мальчишек по всем этим философским династиям до тех пор, пока у самой язык заплетаться не начал. Что уже говорить о ребятах. Под конец несчастные откровенно взвыли. Даже съеденная шоколадка не спасала. Они даже выразили готовность поселиться в «Арсенале» пожизненно, лишь бы их оставили в покое и никогда больше не упоминали в их присутствии ни об одном древнем мудреце.
Зато сегодня можно было более-менее спокойно заняться собственной контрольной. Благо все эти многозначительные и многословные рассуждения о природе мироздания завязли в голове накрепко.
Кейрош тоже рывком отбросил все, что могло помешать работе. К его огромному облегчению, вопрос ему попался на тему, которую он как раз повторял сегодня утром. И прочитал даже чуть больше, чем было положено по программе.
Ди Моэсс, очевидно пытавшийся наказать недостойных учеников самыми каверзными вопросами, сам того не ведая, сыграл Князю на руку. Быстро справившись с заданием, Кириан победно осмотрел класс — все еще корпели над контрольной. Он встал, чтобы сдать работу, и обнаружил, что Иллис намеревается сделать то же самое.
«Вот… зараза! Когда она успела подготовиться, в карцере, что ли?» — эта мысль была ему непонятна — он сам не смог бы определить, чего в ней больше: злости или восхищения.
До конца отведенного на работу времени оставалось еще порядочно. Так что, сдав листки преподавателю, Иллис вернулась на свое место, искоса глянув на соседа.
Мастер Грегориан быстро пробежал их контрольные глазами и одобрительно хмыкнул. Ничто не приводило его в хорошее расположение духа вернее, чем успехи учеников в предмете.
Кейрош в последнее время сам себя не узнавал и сейчас оказался выбит из привычного презрительного спокойствия настолько, что обернулся к Иллис и беззвучным кивком будто бы спросил у девушки, которой лучше был виден преподавательский стол: «Ну что?»
Она ответила легким пожатием плеч: «Пока не знаю…»
— Отлично, — ди Моэсс отложил контрольные. — Вы хорошо поработали. В качестве награды я дам вам прочесть весьма редкую вещь… Она может вам пригодиться, если вы хотите высший бал в аттестацию, — он порылся в столе и вынул из ящика потрепанный и старинный на вид томик.
— Прошу, — книга легла на середину парты. — Это моя личная, так что будьте с ней осторожны… Прочтите и законспектируйте, потом я выслушаю, что вы двое смогли усвоить из этого труда.
«Хороша награда…» — уныло подумала девушка, растерянно глядя на книгу.
Князь тоже энтузиазмом не воспылал. Хотя один факт должен был бы его порадовать, если бы он о нем знал.
Норриан, который закончил свою работу одновременно с ними, но решил еще раз ее перечитать, взвыл про себя. Он столько времени выпрашивал у мастера эту редкость, а уж читать ее вместе с Иллис… Если бы он поторопился, был бы сейчас на месте Кейроша!
Но Кириан не подозревал о своей нечаянной победе, так что спокойно раскрыл книгу. Для того чтобы читать ее вдвоем, им с Иллис пришлось придвинуться чуть ли не вплотную и склонить головы друг к другу. Сначала он подумал, что до конца урока у него задеревенеет шея, но очень быстро забыл об этом. Близость Иллис странно тревожила, и он прилагал все усилия, лишь бы не коснуться ее.
Соседка в свою очередь косилась на него недоверчиво. Ей тоже не нравилось сидеть так близко. А ведь вчера во время подготовки к контрольной они все пятеро устроились на сдвинутых кроватях, натянув на ноги одно одеяло и весело пихаясь локтями. И никакой неловкости девушка не чувствовала!
А тут какой-то Князь чуть слышно дышит над самым ухом, и от его дыхания странные щекотные и волнующие мурашки бегут по спине.
Кириан в это время сам не мог понять, что происходит. Это было в высшей степени странно. Он бывал с девицами и в более близком контакте. И уж что-что, а близость девушки его никогда не смущала. Может, виной всему был ее запах, тонкий и горьковато-свежий, почти на грани ощущения. А может, прядь волос, колышущаяся от его дыхания…
«Стоп! — сказал себе Князь. — Это уже никуда не годится…»
Чтобы отвлечься, он стал вчитываться в книжные строки и вдруг понял, что он даже не знает, что читает.
А тут еще Иллис отмерла и шепотом спросила:
— Как эта пакость называется? — ее попытки вчитаться в содержание были примерно так же успешны.
— «Что есть любовь. Сочинения Саур ра Раида Мудрейшего…» — Кейрош заглянул на обложку и прочел полустершиеся позолоченные буквы на корешке.
Иллис несколько
