Глава 27

Князь остался в библиотеке. Он еще говорил с кем-то, отвечал на чьи-то вопросы, и лицо его было, как всегда, безмятежно. Но в душе… в его душе царил настоящий сумбур.

Всю эту неделю он плохо спал, мучительно гадая, в какой момент Иллис была у окна лазарета. Видела ли она его слабость или просто промелькнула, не вглядываясь? Смешно было переживать по этому поводу после того, что она знала об «Арсенале». Но то, что она могла видеть его в момент слабости, было для Кириана в сто раз хуже. А уж то, что пришлось смирить гордость и воспользоваться мазью…

— Князь, вот книги, которые ты просил, — перебил его мысли один из малолетних адъютантов, всегда крутившихся неподалеку.

Кириан рассеянно кивнул и подхватил стопку из трех томов, даже не взглянув на говорившего. Почему она так поступила? Еще сегодня с утра его главной проблемой было ее молчание. Так или иначе, проблема разрешилась. Откуда же тогда чувство неудовлетворенности? Он никак не мог понять.

Машинально коротко отдав честь дежурному воспитателю, он вышел в коридор. Сам не заметил, как прошагал через весь корпус и добрался до своей комнаты.

«Почему она не воспользовалась своей выгодой? Ведь могла бы запросто опозорить меня, разрушить мой авторитет. Или требовать почти все, что захочет! — Стопка книг легла на тумбочку. — Почему?»

Почему там, в «Арсенале», отказалась выполнить распоряжение ректора? Эти вопросы уже измучили его, но не переставали крутиться в голове бесконечным хороводом.

Кириан очень хорошо понимал, чем обязан девушке. И это его злило. В раздражении он сунул руки в карманы, и пальцы наткнулись на что-то твердое и гладкое. Вербена… безотказное чудодейственное средство.

«Чтобы оставаться человеком», — словно издеваясь, память зазвучала ее голосом.

Он попытался спрятаться за привычным насмешливым цинизмом.

«Ресса-вся-в-белом! Святоша!» Князь резко задернул шторы на окне. Вздохнул. И почему-то вспомнил запах ее волос…

— Все, не могу больше! — Габриэль с досадой отложил книгу. — Ну не приживаются эти философы у меня в голове, хоть убей! Читаю-читаю, а все без толку.

— Несерьезный разговор, — не отрываясь от своих записей, возвестил Норриан. — Значит, мало повторяешь.

— Нет, ну вот ты скажи мне, зачем людям, которые собираются поступать на офицерские курсы, размышления каких-то странных типов, которые сгинули несколько веков назад?

— Как это зачем? А вот столкнешься ты с кархами? И ка-ак выдашь им с ходу сентенции Саур-деда трижды, мать его, прославленного, — хихикнул Майс. Он тоже был рад передышке. — Они сразу же и сдадутся без боя.

— Вот-вот, — Норр обменялся с Льеном томами. — Или с девушкой будешь вести светскую беседу и сразишь ее эрудицией. Льен, ты своим девушкам про древних философов рассказываешь?

— А то как же, — с самым серьезным видом подтвердил Льен. — Регулярно.

— Да ну вас, — надулся Гай. — Я серьезно спрашивал.

— А если серьезно… — Норр оторвался-таки от книги, — если серьезно, ты должен уметь подчиняться правилам, какими бы дурацкими они тебе ни казались.

— А я и подчиняюсь! — скривился брюнет, демонстративно и злобно тыкая пальцем в раскрытую книгу. — Это они саботируют! Три предложения, и, черт побери, глаза сами закрываются! Обещай, что, как только станешь королем, отменишь ее к чертям, а?

— С ума сошел? — развеселился Льен. — Это же основополагающий, то есть основотренирующий, предмет! Если не заснешь под философов, никакие сонные чары не страшны!

— В любом случае без зачета по предмету не допустят к выпускному, — оборвал спор Норриан. — Так что отставить болтовню, учите, рессы ар’гарды, учите.

— О горе нам, о несчастье! — громко простонал Гай, снова утыкаясь в книгу и так душераздирающе вздыхая, что страницы зашелестели.

— Чего-чего вам надо? — удивилась Иллис, как всегда внезапно возникая в окне. — Ну знаете… странные желания!

Странные желания — это то, что ей сейчас было нужно меньше всего. Так же как и странные мысли, и странные чувства. У самой выше головы такого добра.

Она ушла из библиотеки со смесью разочарования и злости. И жалости. И еще черт знает чего. А собственно, с какой стати? Если он такой убогий придурок, то это его проблемы. И никакая железная выдержка не делает чести тому, у кого чести нет. Иллис встряхнулась и выкинула Князя из головы.

— Лучше спроси, чего нам не надо! — кисло выдал Майс.

— Это я и так знаю, и спрашивать незачем! — засмеялась девушка, спрыгнула с подоконника и выдернула у Габриэля из рук тяжелый том.

Тот посмотрел на нее как на спасительницу.

— Иллис, мой учебник лучше, возьми его, — фыркнул Майс. — Толстенький такой, смотри!

— Да я уже поняла, что вас надо срочно спасать, — хихикнула девчонка.

— Итак, внимание, — провозгласила она, останавливаясь посреди комнаты, и по-дирижерски взмахнула учебником. — Слезаем с кровати и двигаем эту, — она ткнула в кровать Габриэля, — к той. А потом еще и эту. Вперед, мои верные рыцари, ваше спасение близко, но тяжести я сама таскать не стану, и не просите!

— Будем баррикадировать дверь и до контрольной запремся в комнате? — с надеждой спросил Майс, сползая со своей кровати. Остальные в недоумении замерли на местах.

— Тоже хорошее решение, — одобрила Иллис. — Но мы пойдем другим путем, поскольку долго в осаде сидеть голодно. — Трепещите, сейчас вам будет открыт величайший секрет Полуденного Ордена! Он передается из поколения в поколение уже сотни лет, со времен этих самых древних, и каждая послушница первым делом овладевает именно им! — она сбилась с патетического тона и хихикнула: — Теперь ваша очередь! Двигаемся, господа, двигаемся!

— Что-то я не понял… — Гай почесал макушку и взялся за край кровати. — Мы вроде на послушниц не особо похожи…

— И что теперь? — с искренним интересом спросил Льен, когда три