Я ехал в лифте, один, изучая свое отражение в зеркальной поверхности стены, все еще пытаясь обдумать все, что я узнал. Я и моя сестра – клоны, мы были созданы в лаборатории, совсем как сосуды. Я наследник «Когтя», но я всего лишь запасной вариант. Ключевой фигурой была Эмбер. Теперь я понимаю, почему Старейший Змий так упорно пыталась вернуть ее.

Раздался сигнал лифта, и двери разъехались.

Как в тумане я прошел мимо стола секретаря, повернул ручку двойной двери и вошел в кабинет Старейшего Змия.

– Здравствуй, Данте, – холодный голос Старейшего Змия вывел меня из транса. Мне показалось, на долю секунды, что она знает о моем разговоре с доктором Олсеном и о файле. Она с суровым видом встала из-за стола и прошла вперед. Глаза ее были ужасающе пустыми. – У нас проблема, – сказала она, и я спросил себя, хоть, возможно, это было и нелогично, станет ли она убивать меня прямо здесь и сейчас. Я заставил себя дышать, вести себя как обычно, хотя по моей шее и стекал холодный пот, а ноги дрожали. К счастью, Старейший Змий этого не заметила.

– Кобальт снова нанес удар, – продолжила глава «Когтя», и в ее голосе слышалась сдерживаемая злость. – Несколько часов назад мне сообщили, что он вместе с небольшим отрядом солдат взял штурмом инкубатор, в котором находились драконы, в том числе и беременные, убили большую часть охраны и сбежали с ними. Во время штурма были убиты директор Вэнс и самый старший дракон по имени Скарлетт. Она была беременна. Мы потеряли инкубатор.

Я в ошеломлении оперся на спинку дивана, чтобы устоять на ногах. Я знаю, что такое инкубатор: там драконы «Когтя» могли спокойно жить и откладывать яйца, не боясь, что их обнаружат, но я не знал, где он находится. И очень немногие драконы знали.

– Как? – спросил я. – Как они его нашли? Как они смогли пройти через системы безопасности?

– По отчетам ничего нельзя утверждать наверняка, – сказала Старейший Змий. – В ту ночь на острове творился полный хаос. Но есть упоминания о нескольких людях-солдатах, которые помогали нападавшим. Похоже, Кобальт призвал на помощь оставшихся солдат Ордена Святого Георгия.

– Что? – в ужасе спросил я. – Это невозможно. Мы же всех уничтожили. И Орден никогда бы не согласился помогать представителям нашей расы. Это противоречит всему, чему их учили.

– Да, – согласилась Старейший Змий. – Если только на кону не стоит их выживание. Чтобы спастись, они согласятся на заключение любого союза, пойдут на любую сделку. Это свойственно людям, я видела это бессчетное множество раз. Когда их существование стоит под угрозой, они готовы на все, они предадут любые свои идеалы, чтобы выжить. Даже солдаты Ордена Святого Георгия не могут превозмочь свойственные людям слабости. И все же, – Старейший Змий прищурилась, в ее глазах горел недобрый огонь, – такую неприкрытую атаку на инкубатор «Когтя» нельзя просто так оставить. Обе группы пришли в такое отчаяние, что объединились против нас, а это делает их опасными, просто из-за того, что ради выживания они сделают все, что угодно, – она подошла к окну и посмотрела на город. – Данте, теперь нам нельзя допускать никаких осечек. Настала пора уничтожить Кобальта, этих солдат-отступников и всех, кто встанет у нас на пути, – она на секунду остановилась, холодно глядя на раскинувшийся внизу город. – Нам нужно собрать наших врагов в одном месте, – продолжила она. – Нужно показать им что-то настолько важное, что они просто не смогут оставить без внимания. А потом, когда они появятся там, раздавить их, раз и навсегда.

Мое сердце ухнуло вниз. Я понял, куда она клонит. Это было рискованно, очень рискованно. Но она права, если Кобальт и Орден узнают о существовании этого места, они этого просто так не оставят. Они придут, даже если поймут, что это засада, и окажутся в ловушке. А мы уничтожим их.

«И Эмбер вместе с ними».

Как будто прочитав мои мысли, Старейший Змий отвернулась от окна и посмотрела прямо мне в глаза. Ее древние, всеведущие глаза зеленым пламенем горели в темноте.

– Осталось совсем немного, Данте, – мягко сказала она, и стены задрожали от звука ее голоса. – Мы так близки к достижению нашей мечты, к созданию мира, где драконы смогут жить свободно, не боясь Ордена и людей, которые могут довести нас до исчезновения. Нам нельзя отступать. Мы должны пройти этот путь до конца, и неважно, какие придется принести жертвы. Ты понимаешь?

Я сделал глубокий вдох, чтобы мой голос не дрожал, и твердо сказал:

– Понимаю. Что мне нужно делать?

Первая неделя после возвращения на ферму была… по меньшей мере, интересной.

Народа, конечно, было невероятно много. С прибытием драконов из инкубатора общее число драконов-отступников резко увеличилось до тридцати восьми, и это не считая меня, Райли, Мист и Джейд. Дом был немаленьким, но теперь в нем не было ни одной свободной комнаты, кушетки и спального мешка: все спальные места были заняты драконами, и драконы эти были измотаны, потрясены, озадачены и – по понятным причинам – ужасно напуганы.

Путешествие в Штаты далось мне совсем не просто. Из-за того, что Вэнс сломал мне крыло, первые два дня я не могла принять человеческую форму, поэтому мне пришлось ехать в сыром транспортировочном контейнере вместе с четырьмя беременными драконами. Я то забывалась, проваливаясь в сон, то просыпалась, пока мое сломанное крыло медленно зарастало. Райли и Гаррет несколько раз приходили и обеспокоенно топтались вокруг меня, а один раз мне показалось, что Райли надел маску бабуина. Но уверена, это был всего лишь сон.

Когда мы добрались до Штатов, крыло уже почти восстановилось, и я смогла принять человеческую форму, но я решила оставаться с драконами до конца путешествия. Так что заключительный этап поездки я проделала в фуре. Много часов мы ехали от побережья в отдаленное пристанище Райли, и каждый раз, когда машина наезжала на кочку, выбоину или яму, тревожа мое поврежденное крыло, я сжимала зубы. Никогда прежде я еще так не радовалась окончанию поездки.

Поселив драконов, мы обнаружили небольшой сюрприз. За очень короткое время Джейд сумела четко организовать жизнь группы взбалмошных недисциплинированных молодых драконов. За въездом на территорию фермы теперь велось скрытое наблюдение, а двор постоянно патрулировался. Детеныши медитировали по утрам и тренировались. Каждый был занят каким-то делом: кто-то патрулировал двор, кто-то мыл посуду, а кто-то наводил порядок в комнатах. Райли был поражен, а когда Нэттл заявила, что больше всего ей нравилось утреннее «время размышлений», вообще чуть не упал в обморок.

К