— Доброго утра, господа, — поприветствовал совет Ройд. — Не будем любезничать, давайте сразу к повестке дня.

— Господин префект, магистр Ветер в городе, — встал один из аристократов с весьма причудливой причёской, делающий его голову схожей с луковицей.

— Я знаю, господин Енеца, знаю, — бросил префект небрежно. — С ней вчера довелось пересечься в приёмной зале моей крепости.

Никто попытку сострить не оценил, и Ройд пробежался пальцами по гладкому столу.

— Господин префект, — произнёс спокойно, с привычным холодком Ганард. Ройд еле заметно поморщился. — Как имперские подданные, мы должы были оказать магистру любую помощь, какую только она запросит.

— В условиях войны, — ответил Катилус. Он готовился к таким речам. — Тогда мы должны оказывать помощь и подчиняться. Но войны более нет. Нет ни войска мятежников, ни легионов, нет приказов из Рунайро и Норзесилла, а у Ветер нет депеши с печатями Капитула. Понимаете, господин Анахет, к чему я веду?

— У Ветер Мёртвый Легион, — парировал Ганард. — А в Эливии собирается войско наёмников и бандитов. Вы, между тем, господин префект, уже нашли себе друга, я правильно полагаю? Город заполонили дезертиры, контрабандисты и спекулянты.

Ройд замер, смерив аристократа испепеляющим взглядом. «Это я, и только я удерживаю город от ужаса, что схоронился за его стенами», — так и хотелось швырнуть в лицо старику эти слова. Но префект удержался, снова надел маску безразличия и сказал:

— Мой друг не требует войск, господин Анахет. Только рынок для сбыта товаров и услуг. Надеюсь, вы понимаете, почему я не отдаю солдат на сомнительные цели якобы имперских командиров. Ведь если бы не они, Ветмах давно бы превратился в мёртвый город, которых десятки в Эливии. Моё последнее слово, — он встал. — Магистр будет нашей дорогой гостьей, как имперский вестник, но не более. Она и её легионеры подчиняются закону Ветмаха. Любые сношения с ней у меня за спиной будут считаться изменой и караться соотвественно. А теперь я ухожу, господа. У меня ещё много работы.

Это победа: никто и рта открыть не посмел. Ройд Катилус здесь закон. Префект, удовлетворённо улыбнувшись, обошёл стол с притихшими аристократами и спешно покинул муниципалитет, пока кто-нибудь бы не попробовал продолжить бессмысленную дискуссию. Его карета до сих пор ждала у самых ступенек.

— Клемес! В крепость!

***

Ночью Ринельгеру снова приснилась Нелла и загадочная башня, скрытая среди великолепных древних дубов. На этот раз девушка, передохнув, наутро словно пришла в себя и поспешила убраться от пустыря, где ещё ночью к небу тянулась зубчатая чёрная башня. Во сне Нелла бежала обратно к Рее, но затерялась. Страхи терзали её — и Ринельгера, который в этих сновидениях становился с ней единым целым. Когда она умылась в холодной воде и осмотрелась, ей открылся вид на далёкий Ветмах, стены которого еле заметно выделялись на фоне редкого леса. Ринельгер запомнил ещё одну деталь — Нелла забрала серп, что был частью двери в прошлом сновидении, и девушка, если чародей не ошибался, сама не замечала, что тащит его в правой руке.

Заселение в трактир отряд почти не отметил — пару пинт, сытный ужин да сон. Потому утро оказалось не столь паршивым. По привычке Ринельгер начал день с того, что обследовал соратников, особенно Сенетру — он нащупал жар, её организм ослабел совсем чуть-чуть, и медленно подступал главный недуг, энергетическое голодание.

Отряду выделили отдельную комнату, небольшую, за двойную цену, где можно было обсуждать приказы и задачи, не боясь быть подслушанными.

— У госпожи есть круг аристократов, что поддержат её, — говорил Ардира, пока Ринельгер в задумчивости разламывал хлеб и пододвигал миску с яичницей. — Так что от политики мы избавлены, слава богам. Нам нужно искать башню.

— И где мы, мать её, будем искать вашу башню? — возмутился Фирдос-Сар. — Будем искать в окрестностях, пока не поймаем какую-нибудь здоровенную тварюгу?

— Нет, — Ардира закурил. — Сначала пройдёмся по городу. Соберём слухи, поспрашиваем.

— Мне снилась башня, — сказал Ринельгер. — В дубовой роще, на берегу Реи. Оттуда видно Ветмах, даже в ночи.

Ардира пожевал челюстью, затянулся.

— Значит, спрашиваем о дубовой роще, — проговорил он. — О ней и о Рубиновом Войске. Скажу вам прямо, бойцы, я собираюсь вернуться туда. Своих мы не убивали, почти… но Каменщик первым начал. Платили нам хорошо, уважали. Незачем терять такое покровительство. В общем, задача ясна? Соберём слухи, рассказы. И будем думать, что делать дальше. Собираемся после захода солнца у магистра. Отчитаемся сразу.

Рыскать в поисках сведений, отслеживать жертв и убивать их отряду приходилось в половине выполненных за четыре года заказах, и опыта они, слава богам, имели предостаточно. Командир решил разделиться: в одиночку отправил Ринельгера, сам вместе с Сенетрой, а к Фирдос-Сару прикрепил Ирму — из сарахида следок совсем никакой, потому как привлекал внимания он ого-го, но на ошивающуюся рядом девчушку никто не посмотрит, разве что те, у кого давно не было женщины, но для таких случаев в нескольких шагах будет Фирдос-Сар.

Ринельгер доел завтрак медленно и ушёл на выполнение задачи последним. Ардира и Сенетра отправились рыскать по страже, уж они-то имели в запасе кучу баек и городских легенд. Командир облачился в привезённую утром гвардейцем форму легионера, чтобы лучше находить общий язык с вояками Катилуса. Фирдос-Сар оделся в привычные одежды: шаровары, потрёпанную куртку, обвешанную ремнями — ему скрываться под личиной кого-то другого было бесполезно. Ирма накинула простой сарафан и завязала платок на голове, прихватив полную корзинку выпечки, что заготовили на кухне поместья. Они собирались обойти рынки, ростовщиков и таверны в западной части города. Ринельгер же замаскировался под странствующего воина, приняв роль давешнего дезертира, подрабатывающего наёмником-одиночкой. Ему достались особенно притягательные места: бордели и таверны восточного Ветмаха.

Задача для Ринельгера оказалась более чем лёгкой: в первой же таверне под названием «Дырявая бочка» он узнал, что всего в Ветмахе пять гостиниц, две из которых оставались за чародеем, и порядка трёх борделей, из которых только один работал с разрешения властей. День Ринельгер, в сущности, проболтался в тавернах, подслушивая разговоры, иногда с большой неохотой вступая в них сам. Всё, что он узнал, это городская легенда о загадочном убийце из предместий да беседы о прибытии Ветер в город и об одобрении горожанами присутствия имперского магистра. Сведения скудные, но, быть может, госпоже они поднимут настроение. Раза три в «Пьяном отшельнике», что находилось почти у восточных ворот, в трущобах, на него поглядывала служанка — черноволосая девка с большими выразительными глазами, казавшаяся ему до боли знакомой.

— Вам бы расслабиться, — под вечер она, наконец, заговорила с Ринельгером. — Выпили уже столько, а так напряжены…

Девка не