– Ты боишься? – спросил Тор.

– Ничуть. Меня смущает только то, что я могу нанести тебе серьезные увечья. Знаешь, что я могу тебе предложить? У меня есть старая нянюшка, так вот она до сих пор любит бороться с кем-нибудь из наших детей. Между прочим, она на самом деле гораздо крепче, чем это может тебе показаться. – И он громко позвал: – Элли! Иди-ка сюда!

В зал вошла очень старая женщина. Совершенно седая, согнутая, как кусок плавника. Но на ее морщинистом лице ярко горели совсем еще молодые глаза. Увидев ее, Тор так скрипнул зубами, что больно было смотреть. Услышав, что он хочет с ней бороться, старуха радостно захихикала и прокаркала, бросив свою клюку:

– Отлично! Давненько меня мужские руки не обнимали! Пожалуй, с тех пор, как мой старый муж умер. А ну-ка, посмотрим, из чего ты сделан, большой мальчик! – И она первой бросилась в бой.

– Может, я тоже хочу с кем-нибудь посостязаться! – сердитым шепотом сказала Рёсква, с интересом наблюдавшая за этим поединком. – Разве я не имею права?

– Не будь дурой, девочки в состязаниях не участвуют! – тут же заявил Тьялви, который все еще тяжело дышал после своих забегов. – Девочки могут только сидеть и смотреть. А еще им разрешается приносить братьям питье.

В ответ Рёсква довольно сильно стукнула его ногой по голени, он даже вскрикнул. А я впервые за весь этот день улыбнулся.

Между тем Тор и Элли схватились не на шутку. Поначалу Тор явно сдерживался, опасаясь, что повредит старуху, но очень скоро понял, что его противница гораздо сильнее, чем кажется; да и ее искривленное старое тело оказалось далеко не таким уж хрупким. Когда Тор попытался швырнуть Элли на пол, она тут же вскочила на ноги, рассмеялась и ухитрилась так быстро нажать костлявыми пальцами на одну из самых чувствительных точек его тела, что ему просто пришлось перейти к обороне, иначе он и сам оказался бы на полу.

Внезапно старуха вывернулась, в мгновение ока оказалась у Тора за спиной и взяла в замок его руку. Он попытался вырваться, но потерял равновесие и упал на одно колено.

Великаны взревели от смеха.

Тор побагровел.

Тьялви и Рёсква переглянулись, и я понял, что наши юные спутники напрочь лишились былых иллюзий. Да, это поистине ужасно, когда твое божество оказывается всего лишь обыкновенным человеком. У меня просто сердце разрывалось. Я ведь тоже был опорочен собственной неудачей и прекрасно понимал, что в глазах наших юных друзей мы с Тором никогда больше не будем богами – в лучшем случае останемся второсортными героями, потерпевшими позорное поражение.

Черт побери! Это действительно было очень неприятно. Похоже, слава и известность вовсе не значат, что к твоим услугам всегда имеются горячие девчонки и бесплатное пиво. Это еще и неуместные надежды, которые так часто не оправдываются, и горечь внезапного поражения. Наверное, именно поэтому я всегда с таким подозрением относился к отцовству; должно быть, я инстинктивно понимал, как сильно может меня ранить разочарование, написанное на лицах моих сыновей.

– Довольно, – сказал Утгард-Локи. – Теперь мы испытали наших гостей, они утомлены, да и мы немного устали, так что всем пора расслабиться, ведь уже довольно поздно.

Остаток вечера мы пировали вместе с великанами и слушали музыку. Лютни в Утгарде, к моей превеликой радости, не водились, зато были очень популярны большие тяжелые гитары, на которых музыканты исполняли бесконечные и весьма сложные соло. Одержав победу, Утгард-Локи был столь же великодушен и доброжелателен, сколь сначала был груб; он предлагал нам лучшие куски мяса и усадил на самые удобные места за столом. Мы с Тором, впрочем, не получали от этого удовольствия – слишком сильно мы были посрамлены; а Тьялви и Рёсква совсем повесили носы, страдая из-за того, что их кумирам было нанесено столь сокрушительное поражение. Зато Утгард-Локи изо всех сил старался скрасить нам горечь неудачи. Спать нас уложили на мягкие постели, укрыли теплыми меховыми одеялами, и утром, едва мы успели встать, сам хозяин дворца зашел, чтобы с нами поздороваться, а потом снова пригласил нас к столу и принялся усердно угощать, хотя все остальные еще спали, устроившись прямо в пиршественном зале на полу. Потом Утгард-Локи пошел нас провожать, и не просто до ворот, а гораздо дальше, до первой горной гряды. Там он, наконец, остановился и сказал:

– А здесь я с вами расстанусь. – Он с улыбкой посмотрел на нас. До сих пор никто из нас не проронил ни слова. Тор все еще сердился, ибо не мог пережить поражения; Рёсква дулась, потому что никто не предложил ей продемонстрировать, на что она способна; Тьялви все еще прихрамывал после проигранных состязаний в беге. В общем, если честно, все мы чувствовали себя униженными и хотели поскорее забыть случившееся. – Мне лишь хотелось бы напоследок узнать, – спросил Утгард-Локи, – понравился ли вам наш город? И потом, как вы считаете, какое впечатление вы произвели на мой народ и на меня?

Тор, качая головой, вяло ответил:

– По-моему, все мы отлично понимаем, что отнюдь не блеснули успехами.

Утгард-Локи опять улыбнулся.

– В таком случае, позвольте сообщить вам следующее: если бы я знал, сколь ты силен, Аса-Тор, и сколь могущественны боги Асгарда по сравнению с моим народом, я бы никогда не позволил вам приблизиться к городу и на расстояние ста миль! Неужели вы так и не догадались, что чуть не погубили нас всех?

– Я не понимаю… – озадаченно пробормотал Тор.

Но я уже начинал догадываться, в чем тут дело. Этот город был прямо-таки пронизан магией. Как и тот огромный пиршественный зал, в котором нас принимали. Там было применено так много всевозможных магических чар, что их было практически невозможно ни определить, ни различить. Это была какая-то сложная игра дыма, зеркал и могущественной рунической премудрости. А сам Утгард-Локи? Кто он? Трикстер, как сказал Скрюмир, который способен соперничать даже со мной, великим Трикстером асов.

– Зато я, мне кажется, понимаю, – сказал я. – Значит, ты и есть Скрюмир?

Утгард-Локи улыбнулся.

– Верно. Скрюмир – это я. Я вас еще издали заметил и решил выяснить, кто вы такие и какую угрозу для нас представляете. Помните мой вещевой мешок, в который я спрятал ваши пожитки? Я связал его связующей руной Наудр, так что открыть его вы никак не смогли бы. А когда Тор в гневе хотел размозжить мне череп с помощью своего славного молоточка – отличное оружие, между прочим, но, самое главное, результативное! – он, возможно, считал, что наносит удары по моей голове, а на самом деле бил вот по этой горной гряде. Те странные прямоугольные проходы в ней, ведущие в не менее странные квадратные долины –