— Хм, — вот и всё моё отношение, к этому наблюдению, ибо есть в нём львиная доля правды.

— Ну, возможно, я немного преувеличиваю! — отступает женщина, посмеиваясь.

— Да нет, вы правы.

— Ну, вот и чудесно! — она протягивает вторую чашку Роже. — А вы, молодой человек, какое будете? Самое сладкое — абрикосовое, — дав рекомендацию Роже, женщина подмигивает мне, — все мужчины сладкоежки, даже если в этом не признаются!

По-моему, родственница директора музея совсем смутила моего помощника. Стоит отвлечь её внимание на себя — слишком уж много предвкушения я вижу во взоре, направленном на Роже.

— Как же так получилось, что дальний родственник стал вам ближе собственных детей?

— О! Всё очень просто — никто из них не захотел идти по моим стопам!

— Вы искусствовед?

— Верно, — пожилая дама чуть склоняет голову, — и в один прекрасный день внезапно обнаружила, насколько разнятся наши взгляды. У нас совершенно не осталось там для бесед! — она делает глоток из своей чашки и улыбается. — Согласитесь, невозможно постоянно обсуждать погоду.

Я теряюсь. Не могу сообразить, как лучше продолжить разговор. Моё замешательство госпожа Нази замечает. К счастью!

— О, моя дорогая! Это вовсе не семейная драма, — женщина смотрит на меня умоляющим взглядом, будто пытается убедить в правдивости своих слов. — На тот момент оба моих сына были счастливо женаты, а в моей жизни появился Алэр, то есть господин Лави! Он только-только окончил университет, — делится она воспоминаниями с нотками гордости в голосе, — его специальностью была теоретическая магия. Мне и в голову придти не могло, что он заразится от меня безотчётной и безответной любовью к искусству! Поначалу я думала, что это останется для него не более чем увлечением, но вы видите, как всё вышло!

Тут я вынуждена согласиться с хозяйкой: карьера господина Лави шла в гору… пока кто-то не решил устроить эту выставку!

У госпожи Нази очень интересный говор: слова она произносит медленно, чуть напевно. Слушать её приятно настолько, что я не замечаю, как бежит время. Просто, сделав очередной глоток чая, понимаю: он последний в чашке, а вазочка с вишнёвым джемом наполовину опустела!

— О, вы уже выпили чай! Ещё налить?

Подняв взгляд на женщину, вижу, обращается она к Роже.

— Благодарю за угощение, абрикосовое варенье действительно оказалось самым вкусным, но от второй чашки я, пожалуй, откажусь.

Хозяйка квартиры переводит взор на меня:

— А вы, милочка?

— Поддерживаю своего коллегу! — я ставлю чайную пару на стол. — Благодарю за угощение, но пора вспомнить о работе.

Со вздохом госпожа Нази следует моему примеру — освобождает руки от чашки и блюдца, после чего тянется за приготовленной папкой. Я замечаю, с каким торжественным выражением на лице она открывает замок и распахивает её.

— Вот он, — тонкие сухие пальцы легко касаются какой-то фотографии, — Этель! Камень, которому и по сей день нет равных во всём мире.

Неловко разрушать очарование момента, но приходится:

— Позволите взглянуть?

Пожилая дама настолько погружена в свои мысли, что не может оторвать взгляда от фотографического изображения камня. Несмотря на состояние, она всё же находит в себе силы кивнуть и передать мне карточку.

В чёрно-белых тонах Этель выглядит на удивление хорошо. Если допустить, что сам камень прозрачный, подложка, на которой он лежит чёрная, а линейка металлическая, то весь этот специфический натюрморт можно назвать реалистичным. Игра света просто бесподобна, а огранка подтверждает название — Звезда.

— Госпожа Нази, будьте любезны, расскажите об этом сокровище, — прошу я, вдоволь налюбовавшись камнем.

Хозяйка квартиры вздрагивает, будто сбрасывает оковы дрёмы.

— Разумеется! — откашлявшись, она приступает к рассказу: — Этому камню чуть более полувека. Несмотря на это факт, имени того, кто его нашёл, история не сохранила, а вот Мишель Луази прославился на века.

— Почему? — перебиваю я. — Разве мало ювелиров, которые могли бы огранить камень таким образом?

— Взгляните же на него! — удивляется моей несообразительности женщина, сбиваясь с лекторского тона.

— Простите, я не очень хорошо разбираюсь в тонкостях ювелирного ремесла. Всё что я могу сказать: камень очень красив.

— То-то и оно! Вы только полюбуйтесь этой игрой света! — натолкнувшись на мой растерянный взгляд, госпожа Нази тяжело вздыхает и поясняет: — Господин Луази использовал огранку, которую называют «коронованной розой». Её применяют крайне редко…

— Из-за слабой игры света, — Роже вклинивается в нашу беседу.

— Вы совершенно правы, молодой человек! — женщина радуется осведомлённости моего помощника. — Но нашему ювелиру попался не обычный камень, а бриолит!

— Бриолит! С ними же крайне трудно работать — больше брака! — Роже продолжает поражать нас с госпожой Нази своими знаниями.

— Вы снова правы! — родственница господина Лави прямо-таки расцветает на глазах и только что не хлопает в ладоши от восторга, будто совсем юная девица. — Слухи о том, что мастер Луази пользуется магией, работая с камнями, ходили с тех самых пор, как о нём стало известно, но так ли это важно, если ему удалось огранить бриолит размером с голубиное яйцо!

— Бриолит размером с голубиное яйцо? — недоверчиво переспрашивает Роже.

— На сегодняшний день он самый крупный из всех, что когда-либо попадали в руки человеку! — заявляет наш информатор таким гордым тоном, будто лично нашла камель и сама же его огранила. Но шутки в сторону, по крайней мере, мне теперь ясно, в чём же заключается ценность Этель… если он, конечно, существовал.

— Простите, а кто писал заключение о подлинности камня?

— Заключение? — наступает черёд госпожи Нази недоумевать и удивляться. — Мне кажется, никто. Мастер сразу же после создания Этель, подарил его музею, а до того представил свою работу на суд нескольких коллег. Насколько мне известно, все восторги, похвалы и заключения делались только в устном виде!

Камень без документов становится экспонатом музея только потому, что над ним поохало некоторое количество ювелиров! Просто иллюстрация поговорки «Бери, пока дают»!

— Я понимаю, со стороны ситуация выглядит странно, но история создания Этель и всё, что связано с его представлением общественности, само по себе не укладывается в общепринятые рамки!

Единый! Это ещё мягко сказано! Видимо, мой скепсис легко читается по моему лицу.

— Знаете, мой племянник очень ответственный человек! Он бы никогда не повёз на выставку подделку! — с жаром заявляет вмиг разволновавшаяся женщина. Подобная горячность заставляет меня вспомнить про её преклонный возраст и поторопиться с успокоительными речами.

— Заверяю вас, господин Лави произвёл на меня положительное впечатление, — я немного приукрашиваю реальность в терапевтических целях. — Но вы же понимаете, что мы с господином Рейном должны разобраться в этом деле.

— Понимаю, — вздыхает она, — но и вы меня поймите! Если бы у Алэра закралась хоть тень сомнения в подлинности Этель, он бы тут же пригласил ювелира.

Ухватываюсь за эту фразу:

— А как вы думаете, кого именно выбрал бы ваш племянник для столь ответственной миссии?

Над ответом госпожа Нази раздумывает недолго:

— Алэр немного сантиментален, поэтому его выбор, скорее всего, пал бы