— Рада слышать, что на этот раз всё обошлось без приключений.

— Да уж! — восклицает Отес жизнерадостно, но его улыбка быстро угасает. — Мы с тобой сегодня встретимся?

— Ты готов к серьёзному разговору?

Жених отводит глаза. Наверное, у меня слишком многообещающий тон. Только вот не обещает он хорошее.

— А просто увидеться нам нельзя?

Мило! Кто-то хочет увильнуть от предстоящего разбирательства!

А может, я веду себя чересчур настойчиво и жёстко?

Наверное, стоит дать нам ещё один шанс.

— Я вернусь домой не раньше шести.

— Если ты согласишься, я буду ждать тебя в твоей квартире! — Отес с явным воодушевлением воспринимает эту новость. Это настораживает, но я помню про второй шанс.

— Тогда договорились. — Слово сопровождаю милой улыбкой, не очень искренней, но вполне вежливой. Жениху этого хватает:

— Тебя будет ждать чай, обещаю!

Моё сердце немного оттаивает.

Я чувствую: скоро начнётся последний акт.

— Где он сейчас находится?

Белая полупрозрачная фигура отвечает глухим голосом:

— Вчера вечером прибыл в Розель для того, чтобы проститься с Астором Обели. Источник — газета 'Вестник столицы'.

— Благодарю за помощь.

'Ритуальная' фраза, обозначающая в Государственном архиве окончание сеанса, произнесена. Архивариус медленно кивает и подплывает к двери.

Постукиваю ручкой по столешнице. Ритм вторит ударам сердца.

Мне нужно его увидеть…

Как и где?!

В голове пустота.

Так, необходимо срочно отвлечься. К примеру, посмотреть, сколько сейчас времени.

Без четверти пять. Отес меня не ждёт. И чай меня тоже не ждёт. Только гора грязной посуды в мойке. Вот перспектива!

Остаётся лишь вздохнуть.

По дороге до квартиры я и так, и этак верчу в голове полученную информацию. Мне не хватает лишь последнего штриха. Мне нужен психологический портрет предполагаемого убийцы, тогда можно будет начинать последний акт.

Я ощущаю восторг и страх. Раскрыть дело, просидев чуть больше часа в архиве, — звучит неправдоподобно, но тем не менее в моей версии все кусочки головоломки идеально подходят друг другу.

Остаётся последний штрих!

Погружённая в собственные мысли, я едва вспоминаю забрать сдачу у водителя мобиля. Путь до квартиры не задерживается в моём сознании — всё как в тумане.

Удивительно, но ключи ни разу не выпадают из рук! Впрочем, пальцы-то у меня не дрожат, хоть сердце гулко стучит в груди. Очень гулко! Так, что отдаётся в ушах!

Стоя посреди гостиной, я не сразу соображаю: никакое это не сердце. Стук доносится из спальни и сопровождается ещё каким-то непонятным шумом.

Тихонько подбираюсь к двери и неслышно её открываю…

— Отес?!

Он замирает, услышав мой шёпот. Чего не скажешь о девице, лежащей под ним.

Она что-то недовольно бормочет и предпринимает попытку заставить Отеса возобновить движение. Только мой неверный жених слишком… обескуражен.

Наконец-то до незнакомой мне особы доходит: что-то не так. Она выглядывает из-за плеча молодого человека. Комнату оглашает истошный визг. Девица пытается выбраться из-под своего любовника, перебирая руками и ногами словно жук, упавший на спину.

Сходство с насекомым усиливает платье, в которое она до сих пор облачена. Видимо, в определённый момент терпение покинуло парочку, и они завалились в мою кровать, толком не раздевшись. Честное слово, лучше бы сдержанность подвела их раньше! В таком случае мне бы не пришлось избавляться от любимого покрывала и нового комплекта постельного белья!

Меж тем настойчивость незваной гостьи вознаграждается.

— Отес! Кто это? — верещит она с пола.

С искренним любопытством смотрю на бывшего жениха. Он немного пришёл в себя и пытается привести свою одежду в относительный порядок. Причём старается сделать это таким образом, чтобы я не увидела ничего лишнего. Подумать только! Какое уважение к моей стыдливости!

— Отес! — вопль повторяется с удвоенной громкостью. Теперь о моих проблемах в личной жизни известно не только дому, но и всему кварталу!

— Да, Отес, — поддерживаю эту истеричку, — расскажи своей знакомой, что я, твоя невеста, делаю в собственной квартире.

Молодой человек молчит, устремив взгляд в мой прекрасный ковёр.

— Если не возражаете, я при этом объяснении присутствовать не буду.

Возражений не следует.

— Прошу всего о двух вещах: не чувствуйте себя как дома и не смейте пользоваться моей ванной.

После этих слов я степенным шагом покидаю комнату. Дверь притворяю так же аккуратно, как и распахивала — теперь в случае чего, чинить её некому. Разве что к Рену обратиться, но это неудачный вариант. Ещё немного и сокурсник станет от меня прятаться, а это крайне нежелательно.

Не имею понятия, о чём Отес беседует со своей пассией, но из-за двери не доносится ни звука. Внезапно она распахивается настежь, и из спальни вылетает разъярённая девица. Я вздрагиваю, но успеваю произнести ещё одно наставление:

— Не вздумайте так же хлопать входной дверью!

На меня гневно сверкают глазами. Ну и путь! Главное, штукатурка и косяки после ухода этой особы остаются на месте. А я ещё Софи считаю вспыльчивой!

Отес в гостиную входит неспешно.

— Нам нужно поговорить.

— Нет, — качаю головой, — нам не нужно говорить. Ты ошибаешься. Опять.

— Опять? — он наконец-то смотрит мне в лицо.

— Да, Отес, опять. Ты маг. Вас ведь учат не верить слепо в то, что видишь. А что ты всё время видел, когда смотрел на меня? Неужели лишь хорошенькое личико, прелестные локоны и красивые глаза?

Со стороны кажется, что взгляд Отеса совершенно непроизвольно опускается ниже моей шеи.

— О да! Об этом тоже стоит упомянуть! — произношу с сарказмом, заставляя бывшего жениха стиснуть зубы. — Но почему ты не обращал внимания на мою форму? На картины, которыми, увешаны стены квартиры? На книги… О, кстати!

Я подхожу к столику. На нём до сих пор лежит роман.

— Возьми! — протягиваю его Отесу, он растерян, как и Рен при виде учебника, но, как и Рен, принимает подношение. — Почитай на досуге. Закладкой отмечен мой самый любимый момент. Тебя удивит!

Молодой человек по-прежнему молчит. На него это непохоже. Данное наблюдение заставляет меня остановить обвинительную речь и признаться кое в чём.

— Как бы то ни было, в сложившейся ситуации виноват не только ты, но и я. Я тоже старалась не придавать значения многим моментам. Печальный финал — общий итог ошибок с обеих сторон. И с твоей, и с моей.

— Извини. — Это слово даётся Отесу с трудом.

— Не стоит, правда. Ты поступал так, как считал нужным. С собой бороться трудно.

— Я прощу прощения за то, что всё закончится вот так, — он считает нужным уточнить свою мысль, а я в ответ только пожимаю плечами.

— Лучше всего запоминаются самые болезненные уроки.

Молодой человек свободной рукой проводит по лицу.

— Не хочу, чтобы ты считала меня дураком. Я всё видел, всё замечал, но предпочитал от этого отмахиваться, потому что… — он запинается, подыскивая объяснение, — ты слишком похожа на идеал, чтобы тебя можно было легко отпустить. Ты сильная, но, казалось, ты принимаешь мои правила. Я тешил себя этой иллюзией, хотя и понимал, стоит тебе проявить свой нрав, мы расстанемся. Ты для меня слишком сильная и независимая.

Что ж, урок вышел более