Дышать было тяжело, но этого оказалось мало, легкие сжало в спазме, и я закашлял, выплевывая сгустки крови. Ну и ну, Ингрид, докатился же. Предпринял очередную попытку встать, как услышал скрип и уверенную поступь, двое существ очень грубо подняли за руки, не заботясь о моих ранах, не дав даже встать толком, и поволокли в неизвестном направлении.
У выхода стоял Артарт, в его глазах на секунду уловил сожаление, а потом вновь появилась безупречная маска. Он первый гибрид, которому удалось дать разум, и уже на первых этапах тестирования я понял, что это совсем другое существо, более старое, более мудрое. В его глазах были века, а темные волосы после эксперимента стали целиком седые. Заговорил он не сразу, а как только получил определенные сведения, в его речи проскакивали иногда чужеродные слова, и я заподозрил тогда, что он не из нашего мира, но Линкид ничего не хотел слушать, да и доказательств не было.
Знакомые переходы, ведут коридором для прислуги, чтобы не пугать изнеженных аристократов моей рожей. Что ж, так даже лучше, меньше шепотков услышу в спину. Вот только это не спасло от двенадцати пристальных взглядов советников, и одного кузины. Она восседала в центре, и вид у нее был довольный-грустный. Что, змея, настолько рада, что скрыть свои эмоции не получается? Двое охранников принудительно поставили на колени, от чего пошатнулся, но упасть не дали, вернули в исходную позицию. От этих манипуляций рана на плече открылась, и теплая жидкость потекла вниз по руке, от чего женщина из совета, кажется, министр хозяйства, чуть не упала в обморок.
Встал Зуар, главный судья, мужчина лет ста, но его возраст не проблема, он очень быстро шагал по карьерной лестнице, выходец из семьи купцов. Его можно ставить в пример детям, как существо, рассчитывая лишь на свои знания и чутье, смогло добраться до верхов.
— Ингрид Лукиа, вы обвиняетесь в пособничестве побегу осужденной за убийство его величества Шархена, вам обвинение понятно? — Открыл рот, что-то сказать, но оттуда вырвался лишь хрип. Замечательно. Подстраховалась, да? Пришлось молча кивнуть. — Вас опознал один из стражников, его сознание проверялось менталистами, он видел, как вы несли осужденную на руках возле стены тюрьмы, а после этого использовали портал. Вы признаете этот факт? — Оставалось только горько усмехнуться и кивнуть. Даже если начну отрицать, никто не пригонит этих самых менталистов, была проверка свидетеля, а Дриана попросту и не допустила бы их, ведь тогда откроются ее противозаконные действия, за которые пойдет на плаху вместе со мной. И ведь даже сказать ничего не смогу, пустые обвинения без доказательств, меня просто убьют раньше, чем доберусь до камеры, ожидать свою казнь. — За это серьезное преступление вы приговорены к казни через повешение, каковы будут мнения других членов совета? Кто-то желает что добавить? — И все как один вставали и говорили одно слово «одобряю», отличилась, как обычно, сама Дриана.
— Мне жаль, что ты, дорогой кузен, свернул на тропу бесчестия, предал семью и корону Леогрима. Одобряю. Казнь состоится на рассвете. — Произносила она это с завидным удовольствием. Чтоб ты в муках подыхала.
Но это все мысли, на данный момент я ничего не могу ей сделать, да и не смогу уже. Назад вели теми же путями, разве что подталкивали усерднее. Ну, разумеется, что меня жалеть, все равно завтра утром отправлюсь во владения Бога Мертвых.
Вечером принесли поистине королевский ужин, да вот только аппетита не было, зато кубок с вином осушил с удовольствием, это немного притупило боль.
Прости, Вит, не смогу я тебе помочь вернуться в свой мир, не смогу проследовать туда за тобой, разве что повезет, и встретимся в другой жизни, после перерождения.
Ночью спал на удивление крепко, даже раны не беспокоили, странно, думал, будут мучать. Интересно только, а почему они не спросили, куда я дел Виту, и кто мне помогал? Неужели им это уже не особо и интересно? Попробовал что-нибудь сказать, но тщетно, зелье или заклятье продолжает действовать, в месте, где блокируется магия, особо не проверишь себя. Зато со слухом все в порядке, снова скрип затвора, и в маленькую камеру вошло двое стражников.
— Пора. — Спокойно произнес один из них. Молча кивнул и встал, после чего спокойно надели наручники и мы покинули это неприятное место.
Виталина.
Целую неделю я плавала в безызвестности, Редвин заходил только раз, справился о самочувствии и ушел. Ко мне относились с особым трепетом, всегда спрашивали чего хочу на обед и завтрак, а девушка, которую ко мне приставили, старалась развлекать, выводя в заснеженный парк и проводя каждый день экскурсии, показывая, как она сказала, мои будущие владения. В этом дворце каждая собака знала кто я, и кем стану, поэтому и раскланивались, стоило мне появиться. Разговоры тоже стихали в моем присутствии, словно есть тайна, о которой мне было запрещено говорить. Что ж, если произойдет что-то серьезное, утаить это будет невозможно. Этим и успокаивала себя.
А еще лопатила библиотеку, вдруг найду что-то ценное? И пусть заветный отдел на данный момент закрыт, иногда среди горы мусора можно найти что-то интересное, вот и искала, но не находила. Книги убивали время в ожидании, пусть с переменным успехом, но все же. Интересно, как там Риам? Как Каталина, и как Ингрид? Я жутко скучала по ним, хотела увидеть, обнять, и еще раз от души поблагодарить за то, что рисковали ради меня.
Известия пришли неожиданно, с громким словом «Война». Во дворце достаточно быстро пропало веселое и беззаботное настроение, все бегали, готовились. Мне оставалось только наблюдать со стороны и слышать обсуждения приказов. «Увеличить производство», «нужно продовольствие», «забить свиней и сцедить кровь во фляжки», «мы должны разгромить их за один деть». Хотела ли я принимать в этом участие? Нет, как-то судьба миновала участвовать в войнах, и я их не видела, не слышала крики раненных, не чувствовала запах гари. Во мне жил вполне объяснимый страх всего этого, все-таки живой человек, и идти размахивать парными клинками? Вот уж нет.
Во время этого безобразия появился Рудольф, согласно плану, он должен был прибыть в столицу Заргеона другим путем, и при этом не попасться. И он прибыл как раз вовремя. Запах мокрой псины не пугал, как и грязные разводы, набрала
