Войска 9-й армии действовали на суомуссалминском, а 14-й — на петсамском направлении, где велись большей частью бои местного значения. Оба эти направления считались второстепенными.
Мугалев прибыл в распоряжение начальника инженерных войск 8-й армии полковника В. П. Шурыгина.
В первые же дни Мугалев стал свидетелем неудачных попыток наших частей атаковать противника на подступах к станции Лаймала. Передний край был прикрыт усиленным минным полем. Попав на него, бойцы не могли продвигаться дальше и залегали в снегу.
Отсутствие опыта и средств по преодолению такого вида заграждений с ходу дало себя знать. Минные заграждения простирались на многие километры. Танки с трудом преодолевали глубокий снег, а попав на минное поле, подрывались и становились неподвижной мишенью для артиллерии противника.
Военные будни втягивали вновь прибывшего офицера в развертывавшиеся боевые действия. Здесь он еще раз понял, что главный элемент в наступлении — это темп продвижения и что при этом наиболее сложной для наступающих войск оказалась задача по преодолению минных заграждений с ходу.
Противник применял разные мины: противопехотные, противотанковые, фугасы большой взрывной силы, а также устраивал различные ловушки взрывного действия. Их хорошо распознавали советские саперы. Но на это тратилось много времени.
Высокоэффективными средствами разминирования наши войска не располагали и несли потери. Необходимо было найти способ борьбы с минами.
Вскоре на этот же участок фронта прибыл офицер кафедры подрывного дела академии, руководитель и старший товарищ Мугалева полковник В. В. Овчинников. Его, как и Павла Михайловича, больше всего интересовали мины.
Тем временем по непосредственному указанию А. А. Жданова были развернуты поиски путей борьбы с минными заграждениями. К решению этой проблемы были привлечены ленинградские ученые и инженеры, в том числе и группа преподавателей из Военной академии связи, возглавляемая профессором Н. М. Изюмовым.
Коллектив, руководимый Н. М. Изюмовым, в очень короткий срок сконструировал миноискатель. Работу его проверили и тут же пустили в производство. Теперь саперы, оснащенные миноискателями, двигались цепочкой впереди частей и подразделений и проверяли каждый метр земли. Как только миноискатель оказывался над миной, в наушниках раздавался звуковой сигнал. Сапер останавливался, очищал снег над миной и обезвреживал ее. Такая процедура замедляла темп продвижения наступающих подразделений.
Дело осложнялось еще и тем, что электромагнитный миноискатель в равной степени реагировал как на мину с металлической оболочкой, так и на крупный осколок снаряда в снегу. А мин в деревянной укладке он обнаружить и вовсе не мог. Такой метод поиска сопровождался большими людскими потерями.
«Где же искать выход?» — спрашивал Мугалев у Овчинникова. Одно было очевидным, что нужно создать более универсальное и более маневренное средство для того, чтобы обнаружить и уничтожить мины, и в первую очередь оснастить этим средством танки.
И оба специалиста по минам — Овчинников и Мугалев — поставили перед собой задачу: выявить и изучить места расположения мин, определить конструкцию и глубину закладки этих мин, а также постараться раскрыть закономерности схемы минирования. Хотя не исключалось, что у противника и нет такой постоянной схемы. Командование дало согласие, и офицеры ушли в разведку.
…Медленно, осторожно продвигаются Овчинников и Мугалев по свежевыпавшему снегу. На подходе к переднему краю обороны противника они решили обследовать один из участков. Ползут вперед, проверяя каждый метр своего пути. Когда добрались до небольшой сопки, неожиданно их накрыл минометный огонь. Разведчики залегли. Становилось понятно, почему противник прикрывает свои минные поля таким мощным огнем: «Вероятнее всего, чтобы сохранить тайну схем минирования». Мугалев не успел подумать об этом, как вблизи прогремел сильный взрыв. Разорвалась мина. Полковника Овчинникова отбросило в сторону. Он потерял сознание. Мугалев ползком добрался до товарища и потащил его по снегу за собой.
Обстрел то прекращался, то возобновлялся. Спустя несколько часов Мугалеву удалось выползти из зоны обстрела и добраться с контуженным полковником до командного пункта части.
Разведка убедила Павла Михайловича, что никакое разминирование у переднего края открыто идущий сапер выполнить не может. Нужны механические средства и броневое укрытие человеку, производящему разминирование. И само разминирование должно производиться с ходу.
Конструктор настойчиво продолжает думать об этом, стоя у лесной опушки. Рядом с ней пролегла дорога. Она связывала тыл с передовой. Дорога была накатана гусеницами танков и колесами автомашин. Павел Михайлович обратил внимание, как грузно тащилась по ней полевая кухня. Двуколка спускалась под уклон на заснеженную болотистую долину. Вдруг раздался мощный взрыв. Дорогу покрыло огромное облако черного клубящегося дыма. Когда он рассеялся, Мугалев увидел останки повара, лошади и разбитую кухню.
Что же произошло?!
Кухня подорвалась на мине противника, установленной на дороге. Но возможно ли это? Ведь по дороге проехали десятки машин, и благополучно. Конструктор, осматривая место взрыва, поднял обломок колеса. Узкий обод, обитый стальной полоской, глубоко прорезал снег, нажал на крышку мины, и та взорвалась.
Мысль инженера работает четко. «Очевидно, — размышляет он, — приспособление для уничтожения мин должно иметь вид прочного упругого диска, который мог бы, прорезав грунт, доставать и взрывать мину. Но сам диск должен оставаться целым. Если такую конструкцию поместить впереди танка, то танк-тральщик будет способен пройти по минному полю, делая себе, линейным танкам и пехоте определенной ширины безопасный проход. Есть и аналогия — действия кораблей-тральщиков. Для траления мин в море они используют механические тралы, которые вытраливают полностью участки моря или делают проходы для движения боевых и других кораблей, обозначая протраленную полосу».
Итак, мысль, возникшая под минометным огнем на подступах к переднему краю противника, стала отчетливее. Возникла идея создания сухопутного механического бронированного тральщика.
Эту работу надо было выполнить срочно. Войска в таких тральщиках нуждались остро.
На следующий день Мугалев набросал эскиз и сделал краткое описание нового боевого средства — противоминного танкового наземного трала, которого до сих пор не было на вооружении ни в одной армии — ни у нас, ни за рубежом.
Полковник В. П. Шурыгин и полковник В. В. Овчинников предложение инженера одобрили, и 14 декабря 1939 года его откомандировали со следующим предписанием:
«Начальнику инженерных войск военного округа полковнику А. Ф. Хренову. Направляю т. Мугалева П. М. с предложением конструкции навесного трала к танку. Предложение заслуживает безусловного внимания и, мне кажется, незамедлительной реализации на заводах.
Начальник инженерных войск 8-й армии полковник В. П. Шурыгин».
Когда Павел Михайлович прибыл на место, он узнал, что здесь в некоторых конструкторских бюро также занимаются разработкой противоминных тралов. А на одном из прифронтовых участков
