— Стоп!

Волшебница в недоумении остановилась.

— Вот теперь моя интуиция сработала. Не бери её в руки. Тебе нельзя.

— Но как же так? Почему на тебя оно не сработало, а на Ариэль сработает? — спросил Вогнар.

— Боюсь, точного ответа дать не могу. Только предположить. Во-первых, уже который раз в неожиданном месте всплывает тот факт, что я не из этого мира. Плюс ко всему, моя магическая сила — заёмная, а не собственная. Вряд ли этот маг крови настолько предусмотрителен.

Взяв шкатулку и вытряхнув из нее все деньги, я положил ее на камень, водой из фляжки создал молоток и изо всех сил ударил по ней. В момент удара раздался мучительный стон, и узор в виде скорпиона, украшавшего шкатулку, начал истекать красной росой.

— Кровь? — недоуменно спросила Миариали.

— Именно. Если Райлисс утверждает, что заклятие нанёс маг крови, то не с помощью же святой воды он её зачаровал? — я хотел было закатить глаза, но вспомнил, как сам так явно проморгал эту западню, и воздержался от прочих как вербальных, так и невербальных комментариев.

— И что, мы его убили? — спросила Ариэль, с неприязнью наблюдавшая за обломками шкатулки.

— Нет, — ответил вампир, едва я успел раскрыть рот, — кровь чёрная, значит, этот маг уже мёртв. Был бы он жив, кровь была бы красной. Да и не умирают они от такого…

Интересно. Кажется, вампирчик не так прост, как кажется. Будет любопытно узнать об этом побольше. Однако сейчас меня интересовали оставшиеся деньги. Отдам-ка я их Вогнару, он у нас всё-таки командир. Подойдя к нему, я протянул ему найденное богатство,

— Возьми. У меня всё равно все карманы дырявые. Да и ночевать в дешевых тавернах и есть через раз больше не придется.

— Деньги штука зыбкая, — с улыбкой заметил Вогнар, забирая золото и ссыпая его в свой дорожный мешок, — можно и за одну ночь всё спустить, и утром даже не вспомнить — за что.

От меня не укрылся жадный блеск глаз Мираэля, когда золото перекочевало к командиру, но я заставил себя не обращать внимания. Я-то не дурак, но и Вогнар тоже. Если я заикнусь об этом сейчас, то он сразу поймёт, что я подслушал их разговор. А я при всём при том со всей своей силой не мог нащупать грани, до которой они готовы терпеть мои выходки, и за которой просто поволокут меня в Храм силой. Вместо этого я повернулся к вампиру, уже пришедшему в себя после нашей тренировки и спросил:

— Скажи, пожалуйста, Райлисс, откуда ты узнал, что данная шкатулка была зачарована магией крови? Да ещё такие подробности касательно цвета и воздействия?

— Не твоё дело.

— Ты что, изучал магов крови? — проницательно спросил я.

— Нет.

— Это была твоя работа — ловить магов крови? — ещё более проницательно спросил я.

— Нет!

— Ты помогал церкви ловить магов крови? — моей проницательности просто не было границ.

— НЕТ!!! — уже рявкнул в третий раз Райлисс.

Так, стоп. Судя по тому, как Райлисс начал сереть, фонтан моей проницательности будет разумнее временно отключить. Потому как нос в чужие дела сунут слишком далеко, и лишнюю часть запросто могут отсечь. Отойдя от вампира, который неожиданно осел на землю и снова схватился за голову, я прислонился к дереву. Вся остальная команда с осуждением на меня смотрела. Ну, эта-то психологическая атака мне была знакома хорошо. Не дожидаясь упрёков, я сам пошёл в лобовую атаку.

— Что вы на меня так уставились? Ну ловил он магов крови, что в этом плохого? Скольких помог поймать — представьте, сколько жертв предотвращено, сколько жизней не было загублено больными фантазиями таких магов. Этого не стыдиться, этим гордиться надо, — заявил я, выдерживая взгляд каждого.

— Ну для начала, — начал Мираэль, порядком обескураженный таким превентивным отпором, — совать в чужие дела свой нос — это некрасиво.

— В данном случае не согласен, — возразил я, — никто не заставлял его хвастаться своими познаниями, он сам дал мне повод задать эти вопросы.

— Это не имеет большого значения, — сердито сказала Миариали, подходя ко мне почти вплотную, — учитывая, что некоторые воспоминания не очень-то хочется тревожить.

— То есть по — твоему, — я повернул к ней голову, — отрицание — это выход? Позволь разубедить тебя — это не так. Отрицая, можно лишь притупить боль, но не убрать её. Единственный выход — это признание. Если не верите — спросите меня о чем-нибудь.

— Тебе приходилось убивать? — наши с Миа лица разделяло не больше десяти сантиметров. Что ж, наверное, это честно. Почти наверняка Миа использовала свои способности и вытащила уже мои не самые счастливые воспоминания, позволяя провести сравнительный анализ на собственной шкуре. Теперь придётся идти до конца.

— Да, — выдохнул я.

Все остальные, даже вампир, посмотрели на меня с новым, удивлённым взглядом. Их можно понять: я мало похожу на убийцу. Впрочем, убийцы вообще редко на себя походят.

— Ну так, — Миариали, уже готовая посоветовать мне заткнуться и не совать нос, куда не просят, запнулась, удивлённая моей откровенностью, — расскажи нам. Твой мир не производил впечатления места, где надо драться за свою жизнь, постоянно убивая тех, кто попадается тебе на пути. Что же тебя на это сподвигло?

— Понимаю, — не стоит уточнять, что мой мир не сильно далеко ушёл от данной характеристики, просто вуаль, скрывающая всё это, со временем стала плотнее, — Я ведь не произвожу впечатление убийцы, не так ли? Ироничен, полон жизни, спонтанно совершаю хорошие поступки, умею признать ошибки, и уж, конечно, не упускаю шанса рассказать всем вокруг, какой я замечательный. Как я могу убить человека?

Мой голос стал сухим и безжизненным. Чёрт, это и в самом деле больно. Даром, что рана-то свежая. И, поначалу вроде оказавшись придавленной таким пластом впечатлений, снова начала кровоточить.

— Да очень просто. За всю свою жизнь я сдружился лишь с одним человеком. И совершил одну из самых больших ошибок в своей жизни: раскрыл ему секрет своих способностей. И с этого момента моя жизнь начала становиться кошмаром. Угрожая мне, что в случае отказа от сотрудничества моя тайна будет раскрыта, и меня навсегда запрут в той секретной службе, которая первой до меня доберётся, он требовал помогать ему с играми на бирже. Биржа — это что-то вроде споров на деньги, только посложнее, — пояснил я в ответ на недоумённые взгляды, — у него стало много денег, он сменил жильё, купил машину. Меня даже сначала забавлял этот процесс: как человек переживает перерождение “из грязи в князи”. Однако аппетиты человеческие не знают меры, особенно, когда утоляются мгновенно…

Вскоре игры с бумажками ему надоели, и он использовал написанные мной программы, чтобы пытаться взломать сервера — то есть хранилища информации — секретных служб. На нём и так было