— На этом мы прервемся на рекламу! — заявила ведущая. — Свои вопросы вы можете высылать нам на электронную почту…

— У них сервера падают, — сказал Илиас. — Слишком много подключений к каналу.

— Отлично, — Ваня потер ладони. — Сейчас они будут продавать право на трансляцию, и нам с тобой, Мотя будут капать денежки!

Матильда кивнула. Денежки в ее финансовом положении очень кстати, а то даже за гостиницу нечем платить.

— Пока собирается суд, — с едва сдерживаемым восторгом в голосе сказала ведущая после рекламной паузы, — я прочитаю вопросы наших зрителей. Госпожа Ренко, где ваш жених?

— Он не может присутствовать на этой пресс-конференции, — печально ответила Матильда. — После того, как мы разошлись с Вудли, как мне казалось, без взаимных претензий, она выстрелила в корабль моего жениха.

Илиас опять включил видео. Ваня и Матильда делали вид, что не замечают бегущей строки, в которой Илиас рекламировал браслеты производства своих родственников. Но все же Матильда отметила, что урезать зарплату наемнику стоит — он сэкономил на рекламе кучу денег!

— Зейн сейчас в ремонтных доках, — сказала Матильда.

— За этот выстрел я не отвечаю! — завопил владелец питомника. — Я не заказывал вашего жениха!

— Мы — одна семья, — сказала Матильда, — видимо, Джулия Вудли это тоже понимает.

— Вы это все придумали, чтобы потребовать больше денег! — не сдавался Саравакос.

Матильда покосилась на Ивана, но он ей был не помощник — он перевел личный канал на браслет и сейчас был полностью погружен в общение с юристами питомника.

— Что я придумала? — спросила Матильда. — Мы с Зейном уже пять лет вместе, это вам кто угодно из нашей тусовки космолетчиков подтвердит! Да вот… — она пошарила среди фото в памяти браслета и вывела на экран терминала фото, где сияющая радостью Матильда сидит на плечах у Зейна под плакатом «Год налоговых льгот для космоторговцев!». То, что она ушла от Зейна буквально через месяц, никому знать не следовало.

Ведущая вывела на экран следующего подключившегося. Это оказалась Ирка-контрабандистка.

— Меня зовут Ирина Синевич, и я уполномочена говорить от профсоюза владельцев малых транспортных компаний. Мы располагаем неопровержимыми доказательствами сговора нескольких рабских питомников и найма ими пиратских кораблей для расправы над Матильдой Ренко, которую они посчитали угрозой для существующего рабовладельческого строя.

Матильда с трудом удержала лицо. Нет, пожалуйста, только не это!!! Какая она угроза!

— Поэтому мы тоже объявляем бойкот рабовладельческим планетам!

Ну, раз так дело закрутилось, то…

Матильда прокашлялась:

— Я уже несколько месяцев рядом с моими подопечными, и я заявляю: рабство — это бесчеловечно. У родителей отбирают детей, у любящих — любимых. Над рабами издеваются, их ликвидируют, если они чем-то не угодили. Нас, свободных, я уже ненавижу. За то, что закрываем на это глаза. За то, что не прекращаем отношений с рабовладельцами. За то, что пользуемся результатами рабского труда. За то, что не задумываемся о их чувствах. А ведь они живые. Пока живые…

Матильда проглотила комок в горле, вытерла слезы.

— Меня избивала хозяйка за то, что я напоминал ей сына, — сказал Кирк.

— Меня насиловали сколько я себя помню, — сказал Натаниэль.

— Меня часто избивали плеткой и кнутом, для в качестве наказания, а это считалось изысканным развлечением, — сказал Бу.

— Меня оскопили и отобрали сына, — сказал Кеничи.

— Меня вообще создали, — сказал Шель.

— Если ты заболел от излучения реактора двигателя или еще от чего, тебя выбросят в открытый космос, — сказал Рик.

— Я могу… гипнотизировать, — сказал Кирилл. — Не это ли вы скрываете, «Спанидис»? Как удобно создать раба, который будет влиять на хозяина, исполняя вашу волю, действуя в соответствии с заложенными программами. Где остальные с моего поколения? Вы их ликвидировали или использовали так, как вам нужно?

Техники прямого эфира показали на весь экран явно взволнованного министра. Тот криво улыбнулся, но даже неискушенному зрителю было понятно, что последняя информация его взбудоражила.

Дальнейшее Матильда помнила плохо, чувствуя себя листочком, который сорвал ураган и несет… куда-то несет и остановиться нет никакой возможности.

Срочно собравшиеся судьи нескольких судов, допросы… Ваня — в своей стихии — полон энтузиазма, блеяние представителей «Спанидиса», вопросы зрителей…

Закончилось все это глубокой ночью. В голове звенело, а в желудке сосало. Во время рекламных пауз парни приносили Ване и Матильде легкий перекус, но сейчас она была готова сожрать слона, желательно зажаренного с корочкой.

— Мы победили, — выдохнул Ваня, глядя на темный экран. — Мы победили!

Он вскочил на ноги, сорвал с себя галстук, подхватил Матильду на руки, закружил.

— Я крут, я крут, я очень, очень крут! Да-да! Йуха-ха!!

Иван поцеловал ее глубоко, взасос.

— Это надо отметить! — заявил он, оторвавшись от ее губ. — Мы теперь многое можем себе позволить, да-да! Натаниэль, заказывай в номер еду! Много еды! Очень много еды!

Ваня опустил Матильду на диван, сбросил с себя пиджак, туфли, носки…

— Вина! Вина мне!

Бу, как вышколенный слуга, уже протягивал ему бокал.

— Бутылку, бутылку давай!

Заказанной еды успешный адвокат уже не дождался. Он сопел на полу, трогательно обнимая пустую бутылку.

Впрочем, остальным это вовсе не помешало праздновать.