— Да пусть он ему остается, — сказала Матильда. — Зачем мне доктор? Еще одна забота.

— Не глупи! — сказал Ваня. — Во-первых, это высококлассный специалист. Во-вторых, много чего знает о Вудли. В-третьих, будет свидетелем на нашем выступлении.

— Вот черт! — протянула Матильда, понимая, что вернуться ей все же придется. А поклялась же — больше ни ногой! Хотя… Что это она? — Илиас, Шель, сходите с Ваней за моей компенсацией. А если Зейн не прислушается к юридическим аргументам, заберите его силой. Я, конечно, не бывшая Явуза, но тоже умею покрытие с пола сдирать.

— Особенно чужими руками, — сказал в сторону Кирилл.

— Тебе браслет я куплю первому, — пообещала Матильда. — С самым сильным ударом тока.

Кирилл приноровился под ее шаг, положил на плечо девушки голову, мурлыкнул в ухо:

— Зачем грозишься, Матильда? Я ведь знаю, что единственное, что ты со мной хочешь сделать — сжать в объятиях и… гххх…

Матильда ударила его локтем под дых. Не браслет, конечно, но тоже действенно.

— Кирилл, — одернул рыжего Натаниэль. — Вон ворота космодрома. А за ними рабовладельческая планета, забыл?

— Нет, — буркнул Кирилл. — Хотелось насладиться напоследок.

— Снимем гостиницу — насладишься, — ляпнула Матильда.

Да что же это такое! Почему ее сегодня так и тянет раздавать необдуманные обещания? Хорошо хоть Шель не слышал!

До вечера Матильда и Ваня улаживали дела. Кеничи удалось забрать, судя по свежеразбитым костяшкам на руке Шеля — не без некоторых трудностей. Правда, Илиас шепнул Матильде, что эльф скорее отвел душу, потому что накинулся на Зейна только услышав «нет». Даже объясниться не дал.

— Твой Шель — псих, — куда прямолинейнее высказался Ваня, когда они остались одни. — Ты его не боишься?

— Есть немного, — призналась Матильда. — Но кто из нас нормальный?

Они сняли воистину огромный номер, в котором были: хозяйская спальня с кроватью-«сексодромом», гостиная, комната для ближайшего слуги и клетушка для рабов. И три ванные, каждая скромнее предыдущей.

Натаниэль провел по номеру экскурсию, потом открыл неприметную дверь в гостиной.

— Комната наказаний, — дрогнувшим голосом сказал он.

Матильда, конечно же, зашла.

— Э-э-э… — с первого взгляда она узнала только хлысты, наручники и лавки. Те, которые ровные и привычно стоящие на четырех ножках. — О, страпон… Это я знаю. А почему он такой большой? Это же больно…

Натаниэль посмотрел на нее таким взглядом, что Матильда мгновенно покраснела, отбросила страпон, который крутила в руках и вытерла ладони о штанины.

— Поняла, глупить не буду, — пробормотала она. — А тут только наказывают или…

— Тут все, что захочет сделать госпожа, — совершенно безэмоционально произнес Натаниэль.

Чтобы он пришел в норму, Матильде пришлось встряхнуть его за плечи.

— Эй, эй! Натаниэль, успокойся! Я не собираюсь использовать эту комнату! Пока я вполне обходилась подзатыльниками, правда? Ну же… Пойдем.

Она провела его, обнимая за талию, через гостиную, в которой Ваня давал по терминалу поручения своим служащим. После того, как они с Матильдой решили разобраться со «Спанидисом» публично, он развил бурную деятельность по защите своей адвокатской репутации.

«Я решаю проблемы важной клиентки на другом конце галактики» — с какой же гордостью Иван произносил эти слова в монитор терминала!

Сейчас ее друг был полностью поглощен общением с помощниками и звонками клиентам. О жене он даже и не вспомнил. Матильда подумала, что это не очень хорошо с его стороны. Как бы там ни было, но Вера была рядом с ним много лет, неужели он не может перекинуться с ней хоть парой слов? Она же, наверное, волнуется! Матильда на ее месте точно бы волновалась.

В спальне на огромной кровати, словно маленький мальчик, прыгал Кирилл. Кирк привычно сидел в уголке, следя за развлечением брата огромными глазами.

— Пошел вон с моей кровати! — рявкнула Матильда. Первый раз в жизни они живет в отеле подобного уровня — и то только потому, что Ваня на этом настоял, мол, негоже «владелице» такого количества элитных рабов ютиться в дешевых третьесортных мотелях. Она мечтала, как торжественно ляжет на шикарное ложе, опустит голову на мягкие подушки, укроется пышным одеялом… А теперь что? Кровать представляет собой поле боя! Подушки валяются на полу! Одеяло скомкано! Простыня утратила идеальную ровность!

— Ну, Матильда! — заскулил Кирилл, получив по голове подушкой. — Я мечтал об этом долгие годы! Этот отель — часть популярной сети, и нас в подобный часто заказывали.

— Это я уже поняла по поведению Натаниэля, — Матильда уселась в кресло, поставленное так, чтобы с него открывался прекрасный вид на кровать — и на зеркало над ней. — Где Бу?

— Исполняет свою мечту, плещется в твоей ванной. Там же мини-бассейн, можно сделать воду любой температуры и даже пены добавить.

Обидно, что на Бу напало желание занять Матильдину ванную именно тогда, когда она сама собиралась залезть в мини-бассейн. При помощи кого-то из парней, конечно, потому что самостоятельно осваивать многочисленные кнопочки на панели управления она боялась. С одной стороны, она вроде как механик, ей ли бояться, но с другой — неприятно, если тебя внезапно обдаст ледяной струей или залпом пены.

Рик с Илиасом в комнате для доверенного слуги азартно обсуждали корабль Зейна, а вот Шель… Где он?

Легок на помине!

— Госпожа, я принес еды, — сказал эльф, глядя на кровать с таким видом, будто на ней только что убили младенца. — Что тут происходит?

— Кирилл мне постель заправляет, правда, Кирилл?

— Правда, — притворно всхлипнул он. — Я хотел еще покувыркаться, но ради ужина, так уж и быть…

— А на тебя и твоего братца я ужин не приносил, — заявил эльф. — Ты что, безногий сам сходить в забегаловку за углом? Там все очень дешево.

— Денег нет, — сказал Кирилл. — А ты где еду брал?

— В ресторане при гостинице. Для госпожи.

— Черт! — вздохнул рыжий. — Как-то я не подсуетился. Мне бы в ресторане какая-нибудь милая повариха что-нибудь бы отсыпала… кстати! У нас же есть не только госпожа, но и господин! Отлично. Кирк, идем!

— Пусть идет, — ухмыльнулся Шель, когда рыжие покинули номер. — Мне выдали порции на всех. Нам же больше будет. А вот им ничего не обломится.

Матильда только закатила глаза. Шель неисправим.