Ваня разрывался между личными желаниями и профессиональными амбициями. Поэтому его настроение тоже было далеко не наилучшим.

— Госпожа, — Шель присел рядом с койкой Матильды, погладил ее по плечу. — Вы так и не обратились к доктору.

— Зато, — буркнула Матильда, — в медотсеке лежит Кирк. Что он тебе сделал, Шель? Почему ты опять его избил?

— А почему вы не спрашиваете, почему Иван бил Натаниэля? — спросил эльф. — Это все наркотик.

— Это у Вани наркотик, — сказала Матильда. — Зейн тоже дрался. А у тебя — личная неприязнь.

Шель переглянулся с Натаниэлем. Матильда явно не хотела замечать очевидное. Вряд ли что-то может поколебать ее веру в идеального Ивана. Именно поэтому Натаниэль и молчал. Впрочем, Ване до профессионального бойца было далеко, поэтому черноволосый не сильно пострадал. Но ушибы ныли, давно ему не приходилось получать столько тумаков сразу. Сначала на нем сорвала гнев Вудли, потом ревность — Ваня.

Натаниэль до зуда на кончиках пальцев хотел прикоснуться к Матильде, обнять ее, лечь рядом, чтобы защищать от кошмаров и обеспечить спокойный сон, но понимал, что многочисленные синяки не позволят ему это сделать с полной самоотдачей.

Ему до боли, до сцепленных зубов было жаль Матильду. Похудевшую, с тенями под глазами, обкусанными губами, двигающуюся с осторожностью. Ваня, в то время, пока Матильда занималась корабельными делами, рассказал, что она едва не умерла. И как спаслась — тоже рассказал. А Кирилл шепнул, чего стоила ей помощь Зейна.

Это страшное чувство — бессилие. Ты хочешь защитить свою женщину от всего, укрыть ее от невзгод, помочь решить проблемы, а вместо этого становишься источником ее неприятностей. Будь Натаниэль так же склонным к меланхолии, как Кирк, он бы уже впал в глубокую депрессию. Но вместо этого парень искал возможности помочь любимой женщине. И втягивать ее в разборки между ним и Иваном Натаниэль не собирался. Как и пытаться насильно снять с адвоката нимб и явить истинный цвет его крыльев.

— Да, — с вызовом сказал Шель. — Личная неприязнь. В конце концов, госпожа, вы сами говорили, что я свободный человек. А свободный имеет право на чувства и их выражение, разве не так?

— Странное у тебя представление о свободе, — хмыкнула Матильда. — Как только я почувствую себя лучше, я с вами разберусь. Или вообще… Всех отдам Ване на перевоспитание! Вон, посмотрите на Бу, он ведет себя идеально!

— А? — здоровяк, услышав свое имя, поднял голову от подушки. — Что случилось?

— Случилось, — подтвердила Матильда. — Бу, будь так добр, сделай мне какой-нибудь обезболивающий массаж, а? Все болит, сил нет.

— Конечно, — зевнул Бу, спрыгивая с койки. — Я недавно делал такой массаж одной девушке после танцевального марафона. Она протанцевала тридцать два часа, без всякого допинга! Выиграла! Правда, я так и не понял, зачем — она потом все деньги у нас в госпитале оставила. Разве что ради голографии с венком победительницы. Сейчас помогу раздеться, аккуратненько… — заворковал великан, переходя на голос профессионального медицинского работника.

На Драконии корабль Зейна приняли с удовольствием. В эту часть галактики корабли из района, который контролировала ФПП, залетали редко, поэтому жителям было интересно. Чаще всего из ФПП на рабовладельческие планеты прилетали либо организованные пассажирские суда с теми, кто желал развлечься с игрушками или завести себе ребенка, либо торговцы с привычными для туристов товарами. Конечно, тут между планетами существовал активный пассажиропоток и торговый оборот, но свои уже привычны, а вот новички — это всегда повод для сплетен, любопытства и паломничеств в гости.

Тем более, военный корабль!

Военных на Драконии любили. Изголодавшиеся по ласке вояки обоих полов кидались в бордели и питомники и оставляли там свою зарплату и премиальные. Частенько профессионалы пользовались услугами для «любителей пожестче», а это оплачивается по двойному тарифу. К тому же, военным всегда можно спихнуть «неликвид», который те использовали для опасных работ. Вряд ли хоть что-то из рабов, уже не пользовавшихся популярностью по возрасту, доживал до ФПП. Военному начальству подставляться под обвинение в рабовладении не хотелось.

«Лялечка» назвалась гражданским бортом, а это означало пиратов. Кто еще может летать на военном корабле с таким названием? У пиратов еще больше денег и запросов, чем у военных! И рабов они покупают хорошо.

Поэтому, когда открылся пассажирский шлюз, капитана Карата уже ждала целая делегация.

— Вы просили врачей, — сказал дежурный по космодрому. — Вот, мобильная бригада.

Капитан хмуро кивнул и посторонился, пропуская медиков.

— Еще нам нужно пройти курс детоксикации, — сказал появившийся из-за спины капитана доктор.

Дежурный по космодрому кивнул, мысленно прибавляя к стоимости услуг десять процентов. Те, у кого хватило денег на узкоглазого из питомника врачей, не могут быть бедными.

— Вы воспользуетесь услугами нашего медпункта или госпиталем? — спросил дежурный.

— Госпиталем, — ответил капитан.

Обидно. Денежки уплывали, но, с другой стороны, длительность стоянки возрастала.

— Еще мы можем предложить вам следующие услуги… — затараторил дежурный, нервно оглядываясь. По полю уже неслись промоутеры питомников, а, значит, возможность получить от знакомого рабского центра процент за клиентов, уменьшалась с каждой минутой.

— Нам ничего не нужно, — отмахнулся капитан. — Ти-ти, ты куда?

Из корабля вышла ничем не примечательная женщина с… элитником и эльфом!

Дежурный мысленно добавил еще десять процентов. Такие птицы к ним залетали не часто, предпочитая более дорогие планеты.

— Воздухом подышать, — сказала женщина. — На корабли посмотреть. У вас что там? Зеленая зона?

— Да, — дежурный закивал, полностью переключившись на рабовладелицу. — Иногда пассажиркам после длительного перелета требуется релаксация.

— Мне очень требуется, — вздохнула женщина, с вожделением глядя на зелень.

Дежурный понял, что наступил его звездный час.

— Я вас провожу, — легонько поклонился он, не рискуя предлагать бледной, изможденной как после долгой болезни, женщине руку. Мало ли, какие приказы у эльфа! — Могу ли я предложить вам следующие услуги?..