В бальном зале воцарилась тишина.

Игнасио с любопытством смерил Финн взглядом, чуть наклонив голову к плечу. Холодок побежал по ее спине. Девушка не знала, сможет ли пошевелиться. Но затем она услышала голос принца:

– Я рядом.

Финн посмотрела на Альфи. Лицо юноши было исполнено решимости. Да, под этой решимостью скрывался страх, но этого было недостаточно, чтобы не позволить ему вступить в бой. Финн тоже было страшно, но она не собиралась останавливаться.

– Прикрой меня, – попросила она.

– Конечно. – Альфи кивнул.

Финн побежала прямо на Игнасио, а принц тем временем призвал воду из каждой вазы, каждого стакана вина, каждой капельки пота в зале. По мановению его руки вода превратилась в тяжелый густой туман. Уже почти подбежав к отцу, Финн расколола камни из кладки дворца и направила их удар в то место, где за пеленой тумана стоял Игнасио. Она услышала, как мужчина охнул, когда камни вонзились в его тело. Быть может, ей удалось ранить его? Каким-то образом нанести урон?

Туман вокруг нее развеялся. Впереди стоял Игнасио, рубашка на груди обагрилась кровью из-за ударов камнями. Ухмыльнувшись, он исчез в облаке черного тумана. Какой-то морок?

Игнасио играл с ними.

Финн охватило разочарование – болезненное, знакомое. И почему именно так всегда получается, когда имеешь дело с Игнасио? Она всегда отставала от отца на один шаг. Всегда думала, что наконец-то избавилась от него – а потом он возникал вновь, улыбался, готовился ранить ее очередным ударом, очередным приказом, очередной удавкой на горле. Зачем она вообще сражается? В чем смысл?

– Принц! – позвала Финн, оглядываясь.

Но Альфи там не было.

Перед ней стояла маленькая девочка. Ребенок выглядел именно так, как виделся Финн в кошмарных снах.

Ребенок, которого она убила. Первая жизнь, которую она отняла.

В бальном зале было пусто. Остались только Финн и девочка. Взгляд ребенка смягчился, повеяло теплым ветром, и волосы девочки растрепались. А потом тепло сменилось холодом, и карие глаза девочки налились тьмой. Вены раздулись, почернели, паутиной теней затянули ее кожу. Ребенок прыгнул вперед и повалил Финн на землю. Маленькие руки сомкнулись на горле Финн, сдавили изо всех сил. Девушка не могла вдохнуть, на глаза навернулись слезы, сердце выскакивало из груди.

– Ты этого заслуживаешь, – вновь и вновь повторяла девочка. В ее голосе слышалось странное, жутковатое эхо. – Ты заслуживаешь смерти за то, что натворила.

И хотя Финн отчаянно цеплялась за руки девочки, пытаясь вырваться, частичка ее души верила, что это правда. Жизнь за жизнь.

А потом лицо девочки изменилось. Ямочки на щеках стали глубже, из тьмы глаз проступила золотистая радужка. Это не маленькая девочка душила Финн.

Альфи.

Он пришел в себя одновременно с Финн и отшатнулся в панике.

– Я не знаю, как… Я… Я напал не на тебя, я… – забормотал он.

Финн потерла горло, глубоко дыша через рот.

– Все в порядке, – прохрипела она. – Все в порядке. Ты не пересек черту, принц. Это был не ты.

Со слезами на глазах Альфи кивнул. Он цеплялся за ее слова, глядя на свои руки с неизбывным ужасом. Финн смотрела на него, и ей хотелось сказать ему кое-что еще. То, что ей хотелось услышать всякий раз, когда Игнасио заставлял ее собственноручно лишить кого-то жизни.

«Это не ты, не твоя вина, – хотелось крикнуть ей. – Твое тело, но не ты управляешь им. Твои руки, но они не запятнаны. Это все он».

Не спрашивая, она поняла, кто привиделся Альфи. Сиомара. Вина впечаталась в его черты. Юноша закрыл глаза ладонями. Откуда у Игнасио сила раздувать тьму в каждом человеке?

– Так, значит, вот он, muchacho, ради которого ты меня оставила? – поцокал языком Игнасио, и Финн с Альфи вздрогнули, оглядываясь. – Этот мальчишка, который готов был удушить тебя? Ты же знаешь, я единственный, кто увидел подлинную тебя и кто все еще тебя любит. Сколько раз мне повторять тебе это? Я единственный близкий тебе человек.

Глаза Альфи блеснули, и юноша шагнул вперед.

– Это неправда, она…

Игнасио вскинул руку, и рот Альфи захлопнулся. Юноша замычал, пытаясь разлепить губы, но рот не открывался.

– Я знаю, кто ты, мальчик. Я вижу твои мысли, как видела их эта магия, когда ты освободил ее.

Альфи поднял руку, пытаясь призвать воду, но Игнасио повел ладонью – и руки принца повисли плетьми.

– Оставь его в покое!

Финн попыталась закрыть Альфи собой, но Игнасио остановил ее.

– Шевельнись – и он умрет, ты поняла? – мрачно осведомился он.

Финн замерла на месте. Когда он говорил вот так, она снова чувствовала себя беспомощным ребенком. Девушка едва могла дышать.

Позади послышалось какое-то шуршание. Финн боялась, что сейчас Игнасио свяжет ее нитями кукловода, но то были не нити. По полу на кончиках пальцев пробежали две каменные руки. Руки Сомбры, те самые, которые она видела в дворцовой сокровищнице. Как только Игнасио получит их, он станет сильнее, чем когда-либо, а ведь она даже сейчас с ним не справляется. Где же учительница принца? Альфи попросил ее хранить руки. Неужели приспешники Игнасио убили ее?

– Принц! – завопила Финн, бросаясь к рукам.

Альфи сумел открыть рот и уже собирался произнести слова заклинания, когда Игнасио взмахнул рукой.

– Ох-ох-ох… – проворчал он, и Альфи с Финн отшвырнуло к ближайшей стене.

Девушка ударилась о стену боком, и ребра пронзила острая боль. Рядом вскрикнул принц – и они оба повалились на пол.

– Не так быстро. Я за этим сюда и пришел, Финни. Это начало моего правления. Нашего правления, если ты сделаешь правильный выбор. Если послушаешь папу.

Игнасио присел на корточки, и каменные руки коснулись его тела. Камень вытянулся, обвился вокруг плоти мужчины, наполз на его предплечья, кисти, ладони – будто длинные перчатки. Игнасио сгорбился, его глаза широко распахнулись. Его руки до локтей затянуло камнем, и тело затряслось, как во время припадка. Финн ощутила сгустившуюся в воздухе силу. «Наверное, такое чувство возникает прямо перед тем, как тебя ударит молния», – подумала девушка. Накопленная, еще не выпущенная мощь – явственная, давящая на плечи. На мгновение в комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь прерывистым дыханием Игнасио.

Финн протянула руку и схватила принца за рубашку. Ее пальцы дрожали. Она не знала, что еще сказать или сделать.

Они проиграли. Альфи взглянул ей в глаза, и Финн поняла, что он думает то же самое.

Игнасио поднялся. Пошевелил пальцами. Альфи и Финн вздернуло над полом и протащило к нему. Финн похолодела. Кукловод управлял ими. Она никогда не забудет ужас таких мгновений. Это чувство, когда его воля заполоняет ее тело, присваивает ее. Поставив Финн и Альфи перед собой, Игнасио снял чары контроля, словно давая им возможность сбежать. Но ни принц, ни девушка не пустились в бегство. Чем бы это им теперь помогло?

– Итак… На чем я остановился?

Голос Игнасио