Кроме Трэша.

Убежища в форпостах создавались с таким расчетом, чтобы вероятные противники не смогли туда проникнуть за час и тем более быстрее. Ни развитые зараженные, ни аборигены не в силах быстрее расправиться с многослойными броневыми плитами и решетками, перекрывающими входы. Чтобы обойти преграды, придется сокрушить несколько метров прочнейшего железобетона, местами дополненного стальными листами. В общем, все устроено надежнее, чем в хранилищах некоторых уважаемых банков.

За час должно подоспеть подкрепление с главной базы и соседних форпостов. А ударная авиация способна подтянуться куда быстрее.

Даже близкий подрыв тактического ядерного боезаряда не должен навредить убежищу. Кластер можно залить тереном в несколько слоев, смертоносный аэрозоль тоже не доберется до укрывшихся людей.

Трэш все это знал и предвидел, что на каком-то этапе гарнизон форпоста попытается закрыться в убежищах на нижнем уровне. При этом в его распоряжении останутся лишь те люди, которых он застанет в зале управления. Именно захват этого поста просто обязан запускать процедуру эвакуации.

И он не стал препятствовать внешникам бросать посты. Пускай без помех собираются в местах, которые считают безопасными, и потом докладывают по автономной связи, что у них все прекрасно. Руководство ведь должно поверить и на основании этой информации принять решение.

Решение нелегкое. Они должны постараться уничтожить Трэша и его стаю, несмотря на риск, которому подвергнется захваченный персонал.

Это нормально. В гарнизоне форпоста около сотни человек. В зале управления живыми захвачено девять. Из них двоих уже нельзя считать полноценными заложниками. Остаются семеро. Ими, конечно, жертвовать не хочется, но ради спасения почти сотни – вполне приемлемая математика.

Пожалуй, пора объяснить генералу, что в его расчеты закралась ошибка.

Фатальная ошибка.

– Капрал Лев, мне кажется, меня не понимают. Передайте генералу Милошу, чтобы прямо сейчас связался с убежищем номер два. Пусть спросит, какая у них там обстановка. Может, вас он поймет лучше.

Обстановка в убежище номер два была нервозной. В бронированный отсек набилось четыре десятка человек. Всем им пришлось спешно бросать боевые посты и мчаться вниз, пытаясь не попасться тварям, проникшим в главный корпус. Кому-то выпала сомнительная удача полюбоваться на монстров издали и остаться при этом в живых. Теперь они взахлеб рассказывали о чудовищах, помимо естественной брони защищенных громадными бронежилетами и угловатыми касками. Нечего и думать навредить таким колоссам из личного оружия. Спасибо, что размер уродов не позволял им развивать высокую скорость в тесноте комплекса.

Другие, также взахлеб, торопились рассказать о том, что видели на мониторах турельных прицелов. По их словам, чудовищ снаружи разгуливало еще больше. В основном мелочь, но за ее спинами такие особи укрывались, что смотреть страшно.

В общем, народу, столпившемуся в тесноте отсека, было о чем поговорить. И даже маски индивидуальной защиты не помеха. Одновременно все пытались поделиться тем, что видели, потому ор стоял неимоверный.

Лишь один из присутствующих скромно помалкивал. Скорее всего простой техник без допуска к наружным работам. По тревоге ему пришлось забираться в аварийный костюм биологической защиты. Такие хранятся в нишах возле каждой гермодвери. Защита у них – так себе. Непрочный материал, стесняющий движения. Но здесь ведь долго держаться не требуется, всего-то и надо – менее часа подождать. Ну и система защиты дыхания тоже не ахти. С такой полноценно не поговоришь. Может, потому и сидел, словно воды в рот набрав.

В общем, обстановка шумная и нервная. Плюс освещение аварийное – красноватое и тусклое. Это добавляло волнения, потому как означало, что убежище больше не получает электричество от центрального узла. Вот и приходится сидеть в масках, не растрачивая ресурсы резервных батарей на автономную систему вентиляции.

На молчаливого техника, скромно пристроившегося у стеночки, никто не обращал внимания. Сидит себе тихонечко и никому не мешает.

Полностью неинтересный.

Под грубым материалом защитного костюма скрывался не техник. Этот человек вообще не имел отношения к экспедиционному корпусу.

Да он даже человеком не являлся. По классификации туземцев – зараженный стадии бегун. Тот самый, которого Трэш пронес в основной корпус, запустив в колодец для ракетной шахты.

Этот «одноразовый подчиненный» удосужился получить персональное прозвище.

И звали его – Троянский Конь.

Пусть форпост и чужой, но Трэш похожих навидался. Ну и подготовился неплохо. Да там много и не потребовалось.

Всего-то разворотить электрощит, от которого питался нижний уровень, и вовремя вывести Троянского Коня из колодца для ракетной шахты. А дальше зараженный, одетый в скрывающий тело и голову защитный костюм, легко затерялся среди внешников, торопящихся укрыться в одном из двух убежищ. В условиях паники и скудного освещения неестественно ковыляющая фигура ни у кого не вызвала подозрения.

В таком костюме не всякому дано нормально передвигаться. На то он и аварийный.

Вот так в убежище проникла смертоносная часть этого бесчеловечного мира.

Получив последний приказ вожака, Троянский Конь, не раздумывая, взрезал коротким ножом ткань костюма, вытащил гранату, слегка модифицированную Ловкачом, потянул за кольцо. Опустил руку, чуть подал кистью вперед, позволив покатиться по полу яйцу, скрывавшему под пластиковой оболочкой небольшой заряд взрывчатки и тысячи мелких стальных шариков, выпачканных зараженной кровью.

Никакой реакции на это не последовало, действия молчаливого техника остались незамеченными.

Рука вновь скользнула в прорезь, проделанную в костюме, и повторила то же самое со второй гранатой.

Трэш убрал контроль и отключился от подчиненного.

Дело сделано.

А Троянский Конь, оставшись предоставленным самому себе, вскочив, сорвал маску вместе с капюшоном и, радостно урча, впился зубами в ухо ближайшего внешника.

Как удачно, что у жертвы оказался простенький респиратор, а не противогаз, прикрывающий всю голову.

В следующий миг разорвалась первая граната.

Трэш, выждав паузу, с напускным сочувствием спросил:

– Генерал, я слышал, что у вас плохие новости. Какие-то проблемы со вторым убежищем. Говорят, оно внезапно подверглось заражению. Так ведь? Какая трагедия! Теперь все, кто там оказался, сыграют в игру, которую туземцы называют лотереей Стикса. Шансы на победу там невелики. Ну, вы это сами знаете. Итак, проясню ситуацию. Вы только что убили около сорока человек. Сами убили, своим решением. И если продолжите в том же духе, убьете еще приблизительно столько же. Я сейчас про первое убежище. Вы, генерал, считаете себя здесь самым хитрым, но это не так. То, что вы против меня придумаете через минуту, я знал еще неделю назад. Я все наперед знаю, всю вашу систему. Она хороша, не спорю, но она уязвима. И я знаю все ее уязвимости. Форс-мажор на то и Форс-мажор. Капрал Лев, скажите, каким способом я сейчас разговариваю. Доложите генералу Милошу.

– Сэр, этот… это… Здесь режим громкой связи. И существа принесли сюда колонку. Небольшую колонку и микрофон. Самого этого… Самого Форс-мажора здесь нет. Здесь только его голос, из колонки, а вас он