Люди оглянулись вслед убежавшим, вновь перевели взгляды на чёрный прямоугольник, ведущий вниз. Оттуда, точно отвечая на их внимание, донёсся осторожный скрежет металла. Нечто, а вернее всего некто, двигался, задевая окружающие предметы, давя либо отодвигая встающие на пути предметы, ломая хрупкое, расплющивая прочное, и три оставшихся человека пятились назад, меж стеллажей, ещё не понимая и не видя угрозы, но инстинктивно стараясь отодвинуться от неё.
Звуки близились. Отдаваясь гулким эхом, они становились всё громче и отчётливей. Василий Степанович облизал пересохшие губы, не зная, что делать. Может пора приказать убираться отсюда? Старик вдруг ощутил свою беспомощность, оглянулся на стоящих рядом людей. Без лишней деликатности оттолкнув его, вперёд прошёл Мага, толкая перед собой гружённую магазинную тележку, следом, с белыми флаконами в руках, пробежала Лера.
— Куда? Стой…
Старик подался следом, но Мага точно и не заметил его руки на своём плече. Принялся доставать из тележки разномастные бутылки и швырять их одну за другой вниз, на основание пандуса, слева, справа, и куда-то в темноту, туда, откуда к ним приближались звуки. В воздухе повис острый спиртной запах, и Василий Степанович лишь сейчас сообразил, что они делают, тоже ухватил пузатую яркую бутыль, отправил её по назначению. Слева чиркнула зажигалкой Лера.
— Погоди, — остановил её Мага. — Слышишь, как этот внизу, медленно двигается? Давай посмотрим кто он такой, не поджигай!
Люди стояли, вслушиваясь в шарканье и шелест.
— Он что, ноги волочёт? Или ползком к нам идёт? Может у него лапы перебиты? — Лера огляделась по сторонам. — Блин, надо было фонарик взять.
Василий Степанович хотел сказать, что фонарик не нужен, ярким светом можно спугнуть неведомую тварь, но в этот момент темнота внизу наконец шевельнулась. До слуха людей донёсся скрежет и хруст стекла — тварь двигалась по разбитым бутылкам и возможно резалась, но звуков при этом она не издавала никаких, а потом…
— Что за дрянь?! — с омерзением глядя на выползающее из темноты создание процедил Мага.
Больше всего это было похоже на огромную гусеницу почти метрового диаметра, грязно-серого цвета, отвратительно, резиново изгибающуюся, покрытую множеством щупалец и отростков. Конец создания всё никак не показывался, оставаясь в темноте, хотя на свет вылезло уже метра три и люди стояли, глядя на ползущее к ним существо. Чудовищное насекомое остановилось. Передняя часть изогнулась, приподнялась, показав болтающиеся в воздухе коротенькие лапки. Морды или чего-то подобного не было, просто часть плоти разошлась в стороны, появилось отверстие, возможно являвшееся ротовым. Создание задёргалось, нацеливаясь на людей, то на одного, то на другого, а затем попятилось.
«Нет, — сказал сам себе Василий Степанович, — не попятилось, а… начало сжиматься?!»
— Эй, да оно же сейчас прыгнет?! — удивился парень, с которым Василий Степанович нашёл сегодня пистолет, и конечно-же гусеница прыгнула.
Странно было ожидать от этой длинной многометровой твари олимпийских прыжков, но она и не пыталась брать рекорды. Ей требовалось лишь достичь еды, вкусной, свежей еды, и у неё это почти получилось, причём весьма необычным способом. Переместившись в результате своего прыжка не так и далеко, как ожидали люди, гусеница плюхнулась на пандус. Раздался глухое «тум» и почему-то чавкающий звук, и в то же мгновение, длинное тело повторило своё действие. Ещё одно «тум», затем ещё и ещё — разинутое отверстие пасти было нацелено вперёд, точно жерло пушки и приближалось с поразительной скоростью.
Оружие оглушительно громко рявкнуло, выпуская пулю, а затем ещё две следом. Отчего-то Василий Степанович ожидал серьёзного эффекта, возможно даже, что насекомое упадёт, засучит ногами, или напротив, одним гигантским рывком достигнет людей и поглотит стоящего ближе всех к нему дагестанца. Так возможно сняли бы в фильме, это было бы очень страшно и очень ненатурально, а потом бы они кричали и бестолково бегали, поедаемые один за другим, но в реальности всё оказалось совсем иначе. Сделав несколько прыжков подряд и достигнув середины пандуса гусеница словно вовсе не заметила выстрелов. Впрочем, кто сказал, что оружие не заряжено холостыми? Или, такие незначительные повреждения гигантское насекомое, подобно своим крошечным родственникам попросту не замечало? Тем не менее, здесь оно остановилось, опять подняло переднюю часть, задвигалось нацеливаясь на людей.
— В пасть ей! Лера, в пасть! — Мага заорал так громко и неожиданно, что старик нажал на курок ещё раз — палец сам дёрнулся. На сей раз точно попал, что, впрочем, гусеница вновь проигнорировала.
Подхватив бутылку с торчащей из неё тряпкой, дагестанец чиркнул зажигалкой, и тряпка весело полыхнула, выпустив в воздух несколько ярких искр. Лера, находящаяся в прострации, последовала его примеру машинально — подожгла тряпку на своём коктейле Молотова. Сразу два метательных снаряда полетели вниз, и Мага к собственной досаде и изумлению, промахнулся, зато девушка попала точно в цель, бутылка канула в провале рта, который тут же рефлекторно закрылся. На один единственный миг все замерли. Люди смотрели со смешанными чувствами: страх, надежда, ожидание; насекомое же, должно быть прислушивалось к себе, не понимая произошедшего. А в следующую секунду, гусеница бешено задёргалась, извиваясь всем телом, ротовое отверстие распахнулось, раздался глухой хлопок — живая пушка выстрелила почти по-настоящему — из её жерла вырвался язык пламени, в сторону людей отправился клуб смрадного дыма. Живая гофрированная труба содрогнулась, на ней явственно вспух и опал небольшой шар, обозначивший место взрыва.
Тело свернулось, замоталось из стороны в сторону, бешено заплясало, заизвивалось, попутно скатившись вниз. Туда, вслед ему, отправились новые бутылки, дополняя уже имевшиеся щедрые лужи разлитого спиртного новыми порциями, полетели ещё два зажжённых пузырька с тряпками. Ахнуло так, что лица опалило жаром, невыносимо завоняло жжёной плотью, с уже почти привычными примесями химии. Лишь сейчас окончательно стало видно насколько же тело их врага огромно — из темноты выносились всё новые и новые кольца, тварь извивалась и плела безумный танец, разбрызгивая огненную лужу, обжигаясь. Возможно будь у неё голосовые связки, она бы вопила или визжала во всю мочь, но их не было — бешенные извивы длинного тела сопровождались лишь хрустом, треском, звоном и лязгом разрушаемых конструкций этого подвала-склада. В разные стороны расшвыривались непонятные предметы, затем обрушился стеллаж с какими-то горючими жидкостями — раздался самый настоящий, пусть и маленьких масштабов врыв. Верх полетели осколки стекла, куски дерева, пластмассы и ошмётки тела гусеницы, отчего она, впрочем, лишь задёргалась ещё сильнее, а Василий Степанович опомнился.
— Назад, все назад! — Отнял у Леры очередную бутылку — жидкость для розжига костров и мангалов. Швырнул вниз, потащил девушку в сторону. — Отходите назад, нечего тут стоять!
Они
