уселась на пол примерно в двух футах от экрана. Шла передача про составление карт и правила пользования ими. Я ее уже видел.
— Меня зовут Элвис. А тебя?
— Кэрри.
Она придвинулась к телевизору. Видимо, я создавал слишком много шума.
Джанет Саймон устроилась около камина так, чтобы находиться как можно дальше от меня, но при этом не выходить из комнаты. Я подошел и сел рядом с ней. Она не подняла головы. Тогда я вернулся на диван. В доме находилось двое детей, чей отец умер, а мы скрывали от них эту Ужасную Новость.
До пяти часов мы смотрели «Контакт 3-2-1», затем переключились на другой канал, по которому до половины шестого шли «Господа вселенной», потом снова переключили канал. В этой серии «Оставьте это бобру» Эдди Хаскелл уговаривал Уолли купить часы, чтобы Уолли сделал вид, будто он их украл, и тогда его примут в свою компанию крутые парни. Это я тоже уже видел. Где-то в середине серии Джанет пошла посмотреть, что делает старшая из девочек, Синди. Я услышал, как закрылась дверь, затем последовали приглушенные крики. Синди вопила, что они оба спятили и она их ненавидит. Она ненавидит его и ненавидит свою мать и хочет жить в Африке. Кэрри еще ближе подползла к телевизору.
— Эй, ты злишься? — спросил я.
Она покачала головой. Даже со своего места, откуда мне было ее плохо видно, я заметил, что глаза у нее наполнились слезами.
— Послушай, ты не могла бы мне помочь? Там ведь у вас кухня, верно? Ты знаешь, где и что лежит.
Она сделала звук погромче.
— Я бы с удовольствием съел ослибургер. Или супчик из комочков шерсти. А еще можно попробовать щенячью грудку.
Она посмотрела на меня.
— Или фаршированную жабу со сметаной и темным пушком.
Кэрри фыркнула и сказала:
— Я могу приготовить суп.
На кухне мы не слышали криков Синди. Девочка достала из-под раковины кастрюлю на три литра, большую ложку из ящика рядом с холодильником, стеклянную мерную миску и пакет куриного супа с лапшой «Липтон». Она поставила кастрюлю на плиту, отмерила в миску три чашки воды и вылила воду в кастрюлю. Затем накрыла ее крышкой и включила огонь на полную мощность. Миску она положила в раковину, а пакет с супом и ложку — рядом с плитой.
— Нужно подождать, когда вода закипит, — объяснила мне она.
— Хорошо.
Мы некоторое время стояли, поглядывая друг на друга. Наконец она сдалась.
— У вас есть пистолет?
— Угу.
— А можно посмотреть?
— Он в машине. Я не ношу его с собой без надобности. Он слишком тяжелый.
— А если на вас нападут?
Я оглянулся через плечо.
— Здесь, в доме?
— Вы видели «Бэтман и Эванс»? — спросила она меня.
— А это что такое?
— Телевизионное шоу. Называется «Бэтман и Эванс». Его показывали вечером в среду.
— Нет.
— Почему?
— Я почти не смотрю телевизор по вечерам.
— Почему?
— Я считаю, что от него бывает рак.
— Какая глупость.
— Наверное.
— Мой папа представлял Эванса, — сказала она. — Я с ним даже встречалась один раз. Он был детективом и всегда носил с собой пистолет.
— Знаешь, если бы я носил с собой свой пистолет, меня бы тоже показали по телевизору.
— Ну, для этого еще нужно быть актером.
Я бы этого не сказал, глядя на большинство парней, которые мелькают на наших экранах.
— А в другой раз папа пристроил своего актера в сериал «Рыцарь дорог» и взял меня с собой на «Юниверсал», и там был сам Дэвид Хассельхофф,[14] и меня с ним познакомили.
— Хм.
— Вы найдете моего папу?
Что-то длинное, острое и холодное вонзилось мне в желудок и начало медленно подбираться к груди.
— А суп хорошо пахнет, — сказал я.
— Спорим, я знаю, где он, — заявила девочка.
Я кивнул.
— Хочешь супа?
А ты, частный сыщик, ты хочешь супа?
— Чашки для супа стоят в этом шкафу, — сказала Кэрри. — Голубые. Если я вам открою тайну, вы не скажете, что я ее выдала, ладно? Потому что никто, кроме меня и папы, этого не знает, а ему не понравится, что я проговорилась. Хорошо?
— Хорошо, — ответил я хрипло.
Она выбежала из кухни и через тридцать секунд вернулась с толстым зеленым альбомом для фотографий. Он был старым, с картонными обложками, черной бархатной бумагой, фотографии крепились маленькими уголками. На обложке было написано «Дом».
На первой странице я увидел поблекшие снимки некогда коричневого цвета, датированные июнем 1947 года. На них были изображены мужчина, женщина и ребенок. Морт. Взрослые лица менялись и исчезали, но лицо ребенка постепенно взрослело. Первые шаги Морта. Морт на велосипеде. Морт и тощая собака с высунутым длинным языком на бескрайнем пшеничном поле в Канзасе.
— Мама собрала этот альбом и подарила папе, когда они сюда переехали. Видите ли, снимки сделаны в Элвертоне, потому что мои мама и папа из Канзаса. Здесь есть фотографии бабушки и дедушки, и их дом, и папа, когда он учился в школе, и еще его собака, которую папа назвал Тедди, и девочка по имени Джолин Прайс, из-за которой мама все время дразнит папу. В общем, все такое.
Она переворачивала для меня страницы, пригласив на экскурсию по жизни Мортона Лэнга. Морт в старших классах. Морт в переднике в лавке, где продают краски. Морт и три его приятеля сидят в спальне и весело хохочут. Короткие стрижки и взбитые челки. Морт в «додже» 58-го года. Морт — гордый, сильный и красивый. Морт занят участием в какой-то пьесе. Морт и Эллен. Их помолвка. Она была хорошенькой.
«Очень хорошенькой. Как все здорово».
— Однажды ночью я пошла в туалет, — рассказывала мне Кэрри, — а папа и мама сидели в гостиной. Он рассматривал альбом и плакал. Он смотрел на фотографии и плакал, и я тоже заплакала, и мы стали разглядывать их вместе, а он сказал: «Я не знаю, кто тут». А я ответила: «Это бабушка и дедушка, а вот Тедди и Джолин Прайс». Он постоянно говорит, как сильно ненавидит Канзас, и даже в гости не хочет туда ехать, но я уверена, что он именно там. Спорим, что, если вы поедете в Элвертон, в Канзас, и хорошенько поищете, вы его найдете и сможете заставить вернуться домой.
— Мне кажется, суп готов, — сказал я.
Я налил суп в две большие голубые чашки, а Кэрри приготовила две льняные салфетки. Мы вернулись в гостиную, где больше не было слышно Синди. Мы сели и начали есть, причем Кэрри притащила за стол книжку. Я не сделал ей замечания. Возможно, это ее последний обед, когда она еще уверена, что ее папа
