– Давай… немного… поднажмем! – с трудом выговорил Ул.

Он не объяснил Яре, почему она должна поднажать. Яра поняла это сама и пошла быстрее. Теперь, выставляя вперед ногу для очередного падения, она не закрывала глаза. Скорость увеличилась, зато теперь ей казалось, что кто-то бьет ее по затылку мягкой дубиной и в голове у нее переливается бульон.

К проходу в скалах они добрались одновременно с растворенным. К тому времени Ул с Ярой уже вновь ползли, и растворенный тоже полз. Одежда на нем, пропитанная болотной жижей, почти вся прогорела. Волосы на черепе еще как-то держались, но брови и ресницы уже вылезли. Яра ползла первой. Ул прикрывал ее. Это был странный способ защиты. Состоял он только в том, что Ул находился между Ярой и преследователем. Значит, первым схватят его, и пока будут убивать, у Яры, возможно, появится несколько лишних секунд.

Яра обогнула скалу и увидела впереди небольшой, наполненный водой кратер. Отчаяние охватило ее. Ползти по камням было тяжело, и она почти остановилась.

– Туда… там спуск к воде… – пропыхтел Ул, показывая Яре левее. Оттуда прямо к озеру спускалась блестящая, словно отполированная, тропинка. Она была узкой, но все же по ней можно было скатиться к воде.

В этот момент, выбросив длинную руку, растворенный сгреб Ула за ногу и дернул, подтягивая к себе. Ул лягнул его в лицо свободной ногой. Голова растворенного мотнулась, но пальцы он не разжал, и Ула потащили по камням, сдирая спину в кровь. Понимая уже, что ему конец, Ул подтянул свободную ногу к груди и всю остававшуюся силу вложил в последний пинок. Причем пнул не в лицо растворенному, а чуть выше, туда, где, он знал, должен находиться эльб.

Голова растворенного дернулась. Пинок, пришедшийся по эльбу, разом натянул все корни, нарушив их связь с мозгом. Выпустив ногу Ула, растворенный упал на камни и забился. Ул, освободившись, бросился догонять Яру. Она была уже на той тропе и пыталась скользить, придерживая «кенгуру» с сыном. Ул подтолкнул ее, и Яра заскользила.

Зашуршали камни. Растворенный вновь уже подползал к ним. Видно, эльб как-то справился и восстановил управление. Ул бросился на склон животом и заскользил вслед за Ярой. Секундой позже – он угадал это по звуку – то же самое проделал и растворенный.

Ул то скатывался, разгоняясь, то замедлялся, цепляя плечами камни по склонам. Хорошо, что с детства у него сохранился немалый опыт спуска с ледяных горок. Он катился головой вперед и почти все время видел впереди Яру. Та скатывалась на спине, ногами вперед, чуть приподнявшись на локтях и руками страхуя ребенка.

Так ногами вперед Яра и влетела в легкую воду озера. Потом то же самое сделал и Ул, и оба исчезли в брызгах. Ул забарахтался на дне, пытаясь плыть. Чуть дальше от себя, в пузырьках воздуха, он различал Яру. Потом что-то еще плюхнулось в воду, и Ул сообразил, что растворенный тоже достиг воды. Ул заметался, не зная, плыть ли ему к растворенному, чтобы попытаться утопить его, или к Яре, которая тоже могла утонуть. Но растворенного он не видел, а Яру видел. И он поплыл к Яре.

Точнее, попытался. Вода не держала. Он лишь напрасно загребал ее руками. Вода легко уступала его ладоням и будто исчезала под ними, спеша превратиться в пузырьки и ускользнуть. После нескольких напрасных взмахов Ул опомнился и пополз по дну, хватаясь за камни. Начал захлебываться и понял, что погибнет, если не сделает хотя бы одного вдоха.

Сообразив, что если оттолкнется от дна, то, возможно, сумеет вытолкнуться на поверхность, Ул с силой ударил ногами по камням, выпрямил спину и… вдруг высунулся из воды чуть ли не пояс. И тотчас ему стало стыдно. Он понял, что барахтался у самого берега.

Яра, которой он собирался помогать, уже выбиралась на сушу, левой рукой придерживая ребенка. Вспомнив о растворенном, Ул стал искать его – и увидел метрах в четырех. Растворенный стоял в воде. Правая рука его бессмысленно шарила в воздухе, но совсем не там, где находились Ул и Яра. Потом рука повисла. Лицо растворенного оплывало, словно вылепленное из воска. Растворенный покачнулся, попытался удержать равновесие – и тяжело повалился в воду. Ул некоторое время подождал, не поднимется ли тот, но этого не случилось. Вода в том месте, где он упал, закипела сердитыми, быстро лопающимися и все скрывающими пузырьками.

Ул перевел дух. Торжества он почему-то не ощущал. Напротив, ему пришло в голову, что они и дошли-то сюда лишь благодаря растворенному. Если бы тот не гнал их, желая прикончить, они бы на секундочку прилегли отдохнуть и… чудо былиин, не встали бы уже. Получается, этот ненавидящий их эльб, сам того не желая, продвинул их к живительному озеру в скалах.

Яра уже стояла на берегу и взволнованно оглядывала сына, проверяя, все ли с ним хорошо. Ул опять плюхнулся животом в воду и окунул в нее лицо. В воде было не так жарко, хотя порой начинало казаться, что и его постигнет судьба растворенного.

– Ну, как Илья? – крикнул Ул, высовывая из воды голову.

– Нормально. Даже не плачет. Моргает.

Ул вылез из воды и приблизился к ним, чтобы посмотреть. Увидел, как Илья коснулся ручкой застежки «кенгуру» и, отдернув ее, начал кукситься. Ротик его стал возмущенным, глаза распахнулись. Это было то мгновение перед детскими слезами, когда человечек вбирает в себя воздух, заряжаясь для долгого возмущенного крика.

– Обжегся! Быстрее вытаскивай его из «кенгуру»! – велел Ул и, дуя на пальцы, стал высвобождать ребенка.

Застежка «кенгуру» плакала пластиковыми слезами. Ткань тоже коробилась. Она была натуральной, но, видно, в краске и в прошивавших ее нитках имелись примеси. Сейчас все это начинало разогреваться и пузыриться. Скорее всего, «кенгуру» «поплыло» почти сразу, как они попали в Межгрядье, теперь же, намокнув в воде, быстро разрушалось.

Передав ребенка Улу, Яра освободилась от «кенгуру» и бросила его на камни. Вокруг «кенгуру» с любопытством шмыгали крошечные деревца, похожие на паучков. Другие деревья, неохватные, морщинистые, с наклоненными к воде ветвями, сомкнутым строем окружали озеро. На ветвях у них было нечто вроде тополиного пуха. На глазах у Яры ветер подхватил несколько пушинок и опустил их на камни. Вначале прокатил их, бесцеремонно кувыркая, несколько даже сбросил в воду, но пушинки цеплялись за камни, а потом вдруг стали разбегаться как живые. Яра поняла, что это крошечные, но уже полностью сформировавшиеся деревца. Сейчас они, спасаясь от ветра, жмутся под влажные камни. Вскоре им перестанет хватать под камнями света, и, окрепнув, они начнут отбегать от своих укрытий все дальше, все смелее, а затем и вовсе, поверив в свои