Глава двадцатая

Тук-тук, кто в домике живет?

Человек, потерявший веру, похож на того, кого бьют в темной комнате дубиной, а он не понимает, кто его бьет, не понимает, за что его бьют, и вообще не верит, что его бьют, потому что не видит того, кто его бьет.

Яра поначалу не поверила, а потом вспомнила разгоряченного берсерка с топором, от которого он ее спас:

– И кто тебе это приказал?

Сухан нахмурился:

– Слишком много вопросов. Считай, что это задание я дал себе сам.

– А второе задание? Ты говорил про два… – сказала Яра.

Сухан усмехнулся:

– Ну и память у тебя… Хотя женщины плохо считают только в магазине. А второе задание – уже от другого работодателя. Тиллю очень хочется прикончить Долбушина.

– Он нанял тебя, чтобы ты убил Альберта Федоровича?

– Да.

– И почему же ты не выполнил задание?

Сухан подошел к окну и прислушался к тому, что происходит на улице. Звуки боя то затихали, то вновь начинали доноситься крики и звон оружия.

– Не хочу поймать шальной болт. Да и спешить особо не стоит. Неизвестно еще, выберется ли сам Тилль из этого дома.

– Зачем ты перенес меня сюда?

– Это сейчас самое безопасное место для тебя и для ребенка. Я порой даже живу здесь. Мне нравится щекотать себе нервы. Я раздобыл окна, нашел дверь с коробкой, здесь ничего еще не было установлено, и устроил себе неплохую квартирку.

Яра разглядела стол на кривых красных ножках, антикварного вида стул и красивый, но почему-то уже разваливающийся диван, под спинку которого были подложены кирпичи и деревянные бруски.

– Что за жуткая рухлядь!

– Рухлядь?! – обиделся Сухан. – Королевская мебель! Из Лувра, кстати, стащил. Через изнанку мира крупные предметы не особо проходят. Пока я его проталкивал, что-то там треснуло…

Но Яра на диван уже не смотрела. Она опять заинтересовалась лестницей. Ей почудилось, что ступеньки шевелятся как живые, искажаются, мнутся, меняют форму. Это продолжалось секунду или две.

– Ты видел? – спросила Яра шепотом.

– Ну да… – кивнул Сухан. – Такое редко бывает, но бывает… Не знаю уж, как они это делают… но легко можно провалиться и залипнуть, если не поберечься.

– Ты говорил: болото сюда не поднялось.

– Это так, но гости снизу, бывает, являются… Разведчики или там не знаю уж кто… Причем оружие на них не особо действует. Как-то мне пришлось дезертировать с поля боя. Вернулся сюда только через сутки и убедился, что гости здесь не остались. Побродили и ушли. Да и ночью лучше не спать. Тебе регулярно кто-то снится и пытается убить, и если убьет, то с концами.

– Откуда ты знаешь, если тебя ни разу не убивали? – спросила Яра.

– Хороший вопрос. Задан со здоровым женским ехидством. Однажды мне приснилось существо, которое подползло, коснулось моего плеча и присосалось к нему. Я словно провалился в его сознание. На несколько секунд мы стали с ним одним целым. Ничего хорошего, могу тебя заверить. – Лицо Сухана сморщилось от неприятного воспоминания. – Я рванулся, и мне чудом удалось от него оторваться. Сразу же я проснулся от дикой боли. На плече у меня была рана, будто меня ткнули раскаленным железом.

Сухан скользнул к окну. Шум боя затих, и она различила окликающий ее взволнованный голос. Это был голос Ула. Он звал ее, окликал, искал. Яра собралась ответить ему.

– Не стоит, – серьезно предупредил Сухан.

– Почему? Он же волнуется! Что мне будет, если я крикну? – спросила Яра задиристо.

– Тебе – ничего. Но представь, как поведет себя он, когда увидит тебя в окне девятого этажа? Потеряет голову, кинется в дом и побежит вверх по лестнице. Интересно, добежит ли он вообще до нее?

Яра ощутила, что Сухану действительно интересно было бы это узнать.

– Верни меня к нему! – потребовала она.

Она готовилась спорить и настаивать, но Сухан неожиданно ответил:

– Мы поступим иначе. Я открою проход и буду его удерживать. Ты позовешь шныров и приведешь их сюда. Это безопаснее, чем лезть по стене. Ну а дальше посмотрим! – И он провел рукой сверху вниз, опять не то прорезая что-то, не то открывая невидимую молнию.

Яра увидела, что правая рука его светится до локтя. Даже сквозь одежду сияние просачивается.

– А почему ты их сам не позовешь? – спросила она.

– У пнуйцев есть скверная привычка палить во все живое и незнакомое. Да и твой муж опять будет играть в Халка. Не уверен, что смогу остановить его без хорошего удара палицей по голове. А мужья от этого новее не становятся.

Одной ногой Сухан шагнул в прорезь пространства и остановился, как человек, придерживающий для кого-то лифт. Смотреть в эту алую прорезь было почти невозможно: она резала глаза. Яра невольно повернулась спиной, чтобы прикрыть Илью.

– Ну! – поторопил Сухан. – Не бойся! Ты же уже проходила!

Яра шагнула, ненадолго окунувшись в сухой, но все же не смертельный жар. Ул увидел ее первым. Вскрикнул, бросился к ней, обнял, тревожно оглядываясь на алую прорезь в воздухе. Откуда-то вынырнули Коря и Никита, а с ними прихрамывающий Родион.

– Берика ловили, – возбужденно сообщил Никита.

– Ушел?

– Ушел-то он, конечно, ушел, но не слишком далеко. Очень уж товарищ сердитый, – Никита кивнул на Родиона. – Прямо на секиру кинулся… Застрахованный товарищ! На небе где-то сохранился, чтоб уровень заново не проходить, и в бой! Мы думали, его до пояса развалят.

Родион смущенно усмехнулся, стараясь не встречаться глазами со Штопочкой.

– Повезло… Вдоль тела удар прошел, – сказал он.

– А если б не прошел? – резонно возразил Никита. – Не, мне наш пнуйский способ больше нравится. Видишь боевого мага, подкрадываешься – и сразу: «Стоять! Руки за голову!» Он от неожиданности дернется, остановится, а ты его свалишь и пинаешь, пинаешь, пока пардону не запросит…

– А если не дернется, а только остановится? – спросил Родион.

– Ну, тогда, значит, тебе не повезло. Разворачиваешься на сто восемьдесят – и бегом со всех ног, пока тебе глаза вкрутую не сварили, – сказал Никита.

Яра не тратила времени даром. Вначале она затащила в прорезь Ула, а когда тот вернулся живой и здоровый, туда же нырнул и Коря. Пнуец мнительно озирался и размахивал в воздухе дубиной, озубленной острыми камнями из-под закладок.

– Ненавижу эти магические штучки! – бурчал Коря.

К Сухану и Ул и Коря отнеслись недоверчиво. Ул прикрывал собой Яру и, держа в руке шнеппер, настороженно наблюдал за ним. Вскоре на девятый этаж переместились и остальные, включая Кавалерию. Рома и Никита были ранены: Рома – в мякоть ноги, а Никита – в лоб и щеку. Кроме того, с ним неизвестно откуда оказались Сашка с Риной, Кузепыч с обрезом карабина, Макс с двумя арбалетами, причем оба были разряжены, и Рузя. Последним, тревожно озираясь и держа в руке топор