– Сухан? – воскликнула Яра, робко проверяя свою память.
Гигант вздрогнул и оглянулся, будто Яра позвала кого-то, стоящего у него за спиной.
– Сухан? – повторила Яра. Берсерк молчал. – Любимый ученик Меркурия?
Берсерк остановился.
– Меркурия Сергеича, – поправил он сухо, словно это имя навсегда было уважительно слито у него вместе с отчеством. – Был, но ушел. Теперь я любимый наемник Тилля.
Слово «любимый» он особо подчеркнул, и губы у него дрогнули в усмешке. Он посмотрел на опущенную палицу и чуть провернул ее в руке – так что гвоздь в литом кулаке смотрел теперь на Яру.
– Вы в форте Тилля? – спросила Яра, чтобы не замолкать. Чтобы убить ее, он должен будет перестать говорить. Хотя бы на миг.
Сухан чуть помешкал, но потом все же заговорил. Голос у него звучал сипло. Сорванный, чуть ржавый от неупотребления – видно, молчун, открывает рот не часто, – но очень спокойный. Точно не бой рядом шел, а так, шумело море.
– Нет. Я не вхожу ни в один из фортов. Меня нанимают для неприятных дел.
Яра не решилась спросить, для каких именно. И на палицу боялась смотреть. В палице этой она угадывала смерть, как некогда угадывала ее в зонте Альберта Долбушина. Ей захотелось побежать, но она знала, что он ее догонит.
– У вас интересное оружие, – сказала Яра, продолжая пятиться, чего ее собеседник словно и не замечал.
Сухан взглянул на палицу. Голос у него потеплел. Ржавчина соскабливалась с него с каждым словом:
– Я отлил ее сам. На двушке, недалеко от границы болота, среди мертвых деревьев, Меркурий Сергеич нашел оплавленный кусок металла и подарил мне.
– Он знал, чем этот металл стал?
– Нет. Вскоре после этого я ушел из ШНыра, и этот металл долго лежал без дела… Как-то мне попалась в руки книга. В ней была гравюра, изображающая войско Яна Жижки. И там у одного солдата была такая палица – рука с гвоздем. И почему-то она привлекла меня больше всего, хотя оружие на той гравюре было у всех. Алебарды, молоты… но рука с гвоздем только одна. Я ее возненавидел и… отлил. У меня всегда так. Вначале возненавижу, потом начну упорно думать о предмете ненависти, а потом меня туда повлечет, – Сухан говорил спокойно, почти доброжелательно, но глаза его зорко следили за Ярой.
«Меня нанимают для неприятных дел», – вспомнила Яра, наблюдая, как палица начинает медленно, почти лениво подниматься.
– И какое задание у тебя сегодня? – спросила она, с ужасом осознавая, что сама подталкивает его. Самым простым ответом на ее вопрос будет удар палицы.
– Их два. Первое – такое! – внезапно рванувшись вперед, Сухан выбросил руку с палицей. Литой кулак промчался мимо уха Яры. Она услышала тупой неприятный звук. Оглянувшись, Яра увидела лежащего на земле человека с зажатым в руке топором. Судя по всему, это был разгоряченный боем берсерк, подскочивший к ней сзади.
– Зачем ты ударил его?! Он же за тебя! – воскликнула Яра, от испуга переходя на «ты».
– Он мало что соображал… Большой шанс, что зарубил бы тебя. Ну вот… опять…
Сухан повернул голову и досадливо поморщился. К ним подбегал Ул. Он несся как ядро, и было ясно, что это ядро живым или мертвым, но цели достигнет.
Положения тела Сухан не изменил, но кисть, сжимающая палицу, чуть приметно развернулась, и Яра почти увидела страшный сносящий удар, который придется сейчас по Улу.
– Не-е-е-ет! – закричала Яра, бросаясь к Сухану.
– Ну нет, так нет! – Сухан вскинул руку и провел сверху вниз, словно открывал незримую молнию. Из прорези полыхнуло чем-то алым, сухим и горячим.
Яра заслонила лицо сгибом локтя. В следующий миг Сухан схватил ее двумя руками, легко приподнял и вместе с ней не то шагнул, не то провалился в алую прорезь. Яра не успела даже испугаться – лишь прижала к себе Илью, чтобы он не ударился, когда они покатятся по земле.
Но покатились они не по земле. Рукавом шныровской куртки Яра проехалась по бетону, несильно коснулась лбом стены и сразу вскочила, убедившись, что ребенок не то что не ушибся, а даже не испугался.
Рядом с Ярой спокойно поднимался на ноги Сухан. Вокруг были стены с проемами пустых дверей и вертикальными линиями желтой пены на стыках плит. Сгоряча Яра бросилась от Сухана к окну – и отшатнулась, увидев внизу казавшийся крошечным двор.
– Осторожно! Парашюты здесь не выдаются! – предупредил Сухан.
Он по-прежнему стоял у стены, скрестив руки на груди, и к Яре не приближался, чтобы ее не пугать.
– Зачем ты меня сюда притащил?!
– Спасал от парня, который к тебе несся. Проще было его убить, но ты почему-то была против.
– Это был мой муж! И несся он к тебе!
Сухан задумался:
– Как все сложно! К девушке несется псих. А может, не к девушке. Может, вообще куда-то несется. По своим делам. Ты ее спасаешь – и оказывается, что это был вовсе не подвиг, а семейное разногласие.
– Да не было никакого разногласия! Отпусти меня! – потребовала Яра.
– Разве я кого-то держу? Лестница вон там! – сказал Сухан.
Яра метнулась в сторону, куда он показывал. Проход на лестницу был заложен мешками с песком. Тут же лежали самострел простейшего образца, так называемый a pied de biche, молот-клевец, инкрустированный и украшенный, и легкая секира с длинным выступом для укола и небольшими ответвлениями для перехвата вражеского клинка. Яра схватила эту секиру, чтобы не быть безоружной, и хотела перелезть через мешки, но вдруг остановилась, что-то сообразив.
Из недр дома слышался глухой рев. Подкатывали волны боли. Бывали мгновения, когда начинало казаться, что ты не на твердом полу, а внутри окаменевшей, временами начинающей оживать медузы.
Яра отскочила от лестницы так стремительно, что налетела спиной на Сухана и вскрикнула, выставив в его сторону острие секиры. Тот послушно отступил, показывая ей, что она врезалась в него сама.
– Занятно, когда тебе угрожают твоим же оружием. Хочется воскликнуть «Это нечестно! Оно же мое! Неужели оно сможет причинить мне вред?». Такое же недоумение испытываешь, когда кто-то едет на твоей машине. Думаешь: как это моя машина может ехать без меня? – сказал Сухан задумчиво.
Потом он вдруг отшагнул в сторону, будто совсем не к Яре. Длинная рука его распрямилась как передняя хватательная конечность богомола, и Яра обнаружила, что секиры у нее больше нет. Ее отобрали, но произошло это так быстро, что Яра не успела даже испугаться. Не оставив секиру у себя, Сухан легко метнул ее, и она вонзилась острием в мешок с песком.
– Не бойся! Добро пожаловать ко мне в гости! Мы на девятом этаже. Так высоко болото пока
