5

На следующее утро мы покинули гостеприимных стариков. Личинка бежал рысью между нашими лошадьми и снова без умолку говорил, оживляя своей болтовней нашу скучную поездку по бесконечным лугам. Какое-то время он просто пересказывал нам сплетни о различных жителях Новиодуна. А затем, как я и ожидал, армянин снова принялся обсуждать будущее путешествие.

– Куда вы с госпожой Сванильдой отправитесь дальше, fráuja?

– После того как я задам Мейрусу еще несколько вопросов, которые пришли мне на ум, мы проведем ночь или две в pandokheíon, отдохнем и наберемся сил. Затем упакуем свои вещи и отправимся дальше на север, в степи Сарматии. Согласно распространенному мнению, именно оттуда и пришли готы.

– И в конце концов вы рано или поздно доберетесь до Янтарного берега, да?

Я рассмеялся:

– Я не забыл про твой нос, Личинка.

– Про его нос? – спросила удивленно Сванильда.

Поскольку моя спутница ничего не слышала об амбициях армянина, я просветил ее.

– Поиски янтаря, – сказала она ему, – это, разумеется, более благородное занятие, чем поиски грязи. Но не будет ли твой fráuja Мейрус опечален, когда ты объявишь ему, что собираешься бросить свою работу?

– Скорее он разгневается, моя госпожа, – ответил Личинка. – Я сомневаюсь, что мне вообще придется сказать ему хоть слово. Ведь Мейрус из тех, кого армяне называют «вардапет», на его языке это звучит как khazzen, а на вашем – «провидец».

И правда, когда вскоре после наступления темноты мы добрались до города и первым делом отправились на склад к Мейрусу, старик-иудей уже стоял снаружи и поджидал нас. Бросив нам со Сванильдой короткое háils, он по-дружески хлопнул Личинку по плечу и сказал сладким голосом:

– Рад, что ты вернулся, мой мальчик. Твоего носа здесь чрезвычайно не хватало. За прошедшие дни копальщики почти совсем ничего не нашли. И я понял, что труд моего самого опытного искателя грязи следует оплачивать лучше. – Армянин раскрыл было рот, чтобы что-то сказать, но ему не дали и слово вставить. – Ступай передохни у меня дома, Личинка, – я имею в виду, Магхиб. Ты долго бежал и наверняка устал. Мы все обсудим с тобой, как только я поприветствую маршала и его госпожу.

Личинка с мрачным видом шаркающей походкой направился по улице, ведя наших лошадей. А Грязный Мейрус повернулся к нам и широко раскинул руки:

– А теперь waíla-gamotjands, сайон Торн. – Он сделал нам знак зайти внутрь склада, где мы присели на какие-то тюки с сеном. – Уверен, что ты сильно встревожен и тебе интересно узнать…

– Сначала, – прервал я его, – скажи, не было ли какого-нибудь послания от Теодориха.

– Нет, все по-старому. Никаких новостей относительно ожидаемого мятежа Страбона и его союзников ругиев, если ты это имеешь в виду.

– Да, это. Неужели нет новостей? Удивляюсь, чего они ждут.

– Акх, бьюсь об заклад, что догадываюсь, в чем дело. Очень вероятно, что эти войска не выступят, пока их как следует не снабдят всем необходимым. Пока с полей не соберут урожай. Да, я предвижу, что они выступят в сентябре или даже позже: после того, как будет собран урожай, но прежде, чем наступит зима.

– Это звучит разумно, – признал я, кивая. – В таком случае я, возможно, успею закончить свои поиски и вернуться к Теодориху…

– Не стесняйся, задавай еще вопросы, – продолжал Мейрус, – разве тебе больше не о чем спросить?

Я знал, на что старик намекает, но не желал доставить ему удовольствие, интересуясь последними известиями о таинственном Торе. Вместо этого я сказал:

– Да, у меня есть вопрос из области… даже не могу точно сформулировать чего… Истории? Теологии? В любом случае скажи мне – поскольку это вы, иудеи, дали нам Иисуса…

Мейрус качнулся на своих каблуках и воскликнул:

– Al lo davár!

Я принял это за выражение удивления.

– И поскольку именно Иисус дал нам христианство… – продолжил я. – Словом, я тут недавно слышал кое-что, и хотелось бы знать твое мнение. Я полагаю, Мейрус, основываясь на том, что прочел в Библии, что будто вы, иудеи, часто воевали за иудаизм – пытаясь силой обратить в свою веру другие народы Востока.

– Акх, это правда, да. Могу привести в качестве примера деяния братьев Маккавеев. Это родовое имя означает «молот», и, надо сказать, оно очень им подходит. Так вот, один из Маккавеев, когда одерживал победу над иноземным войском, перво-наперво делал обрезание всем мужчинам.

– И вы, иудеи, также сражались между собой, насколько я понял, стараясь заставить друг друга прийти к согласию относительно вопросов веры.

– Разумеется, так оно и было, – снова подтвердил Грязный Мейрус. – Как там говорится: «Должны ли двое быть вместе, если меж ними нет согласия?» Например, когда-то, много столетий тому назад, между собой постоянно и довольно жестоко соперничали фарисеи и цедукеи.

– Но мы, западные народы, как мне было сказано, хотя и часто сражались друг с другом, но никогда не делали этого по религиозным причинам.

– По мнению иудеев, – сухо заметил Мейрус, – у вас никогда и не было религии.

– Я имею в виду, мы не воевали по этой причине, пока христианство не стало доминирующей религией.

– Иудеи считают, что у Goyim до сих пор нет религии.

– Дай мне сказать, пожалуйста. Мы, европейцы, никогда не вели священных войн до появления христианства. Они возникли на Востоке и затем пришли к нам оттуда. И на Востоке, как ты только что сам подтвердил, священные войны не новость. А Иисус был иудеем, следовательно…

Грязный Мейрус схватился за голову и застонал:

– Bevakashá! Я часто слышал, что христиане поносят иудеев за то, что те убили Иисуса. Но ты первый, от кого я услышал обвинения в том, что Он обидел тебя.

– Нет, скажи… разве мы не унаследовали это от Востока?

– Ayin haráh! Задай мне лучше вопрос, на который я могу дать ответ!

Я покачал головой:

– У меня больше нет вопросов.

– У меня есть, – робко подала голос Сванильда. – У меня есть вопрос, господин Мейрус.

С видимым облегчением Грязный Мейрус повернулся к ней:

– Да, дитя?

– Недавно я кое над чем размышляла, потом мы с Торном все обсудили, и он сказал, что я могу спросить тебя об этом.

Мейрус подался вперед, чтобы лучше рассмотреть Сванильду в темноте. Затем он бросил такой же изучающий взгляд на меня, немного помолчал и наконец сказал:

– Спрашивай. Я отвечу, если смогу.

– Мне бы хотелось знать… ты ведь умеешь предсказывать… будем ли мы с Торном… – Тут она запнулась и сформулировала вопрос иначе: –