– Но зачем он это сделал? Как может острогот опуститься до того, чтобы предать своего короля, народ и друзей?
Optio сухо ответил:
– Мы спрашивали его об этом, и, как ты можешь видеть, весьма настойчиво. В конце концов парень признался, что влюбился в Константинополе в одну хазарку. Она-то и вовлекла его в грех предательства.
А ведь получается, что я опять виноват: именно я разрешил двум лучникам поселиться в доме, тогда как все остальные члены отряда оставались во дворе.
Я вздохнул:
– Увы, я проявил прискорбную беспечность.
Дайла не смог удержаться от того, чтобы не проворчать:
– Jawaíla!
– Я, разумеется, предполагал, что все слуги в xenodokheíon шпионы. Но мне никогда не приходило в голову, что они смогут убедить кого-нибудь из моих людей переметнуться в их лагерь.
– Да еще руководствуясь столь низменными мотивами, – прорычал optio, – из-за любви к такому ничтожеству! Эта шлюха прежде уже обслужила бесчисленное количество гостей. Презренный предатель, конечно же, не заслуживает смерти, достойной воина. – Дайла подошел к лучнику и несколько раз ударил его по лицу. – А ну-ка, приходи в себя, ты, жалкий nauthing! Как только оклемаешься, мы тебя повесим!
– Он и правда заслуживает этого, – заметил я. – Но давай не будем привлекать внимание местных жителей, ни к чему посторонним знать о разногласиях в наших рядах. Вот что, optio. Давай потихоньку убьем предателя, затем упакуем тело в тюк для нашей вьючной лошади и избавимся от его трупа где-нибудь по дороге в безлюдном месте.
Дайла еще немного поворчал, но в конце концов был вынужден признать:
– Да, ты прав. – Он положил руку на рукоять меча. – Ты сам сделаешь это, сайон Торн, или поручишь мне?
– Подожди, – произнес я, встревожившись из-за внезапно пришедшей мне в голову мысли. Я снова отвел Дайлу в сторону. – Как ты думаешь, мог лучник рассказать своей любовнице про Сванильду?
– Не мог. Никто, кроме нас с тобой, сайон Торн, не знал об этом. Я один провожал девушку к городским воротам. А теперь этот tetzte предатель тоже никому не сможет рассказать, что мы везем не настоящий документ, а подделку.
Дайла по-прежнему обращался ко мне как к мужчине и маршалу, и потому я набрался смелости спросить:
– Скажи, а он… ну… ничего такого больше не говорил?
Optio пожал плечами:
– Только лепетал всякий вздор. Боюсь, что я бил его слишком часто и сильно.
Это замечание словно привело предателя в чувство, слабый пленник выпрямился и поднял голову. Он уставился на меня и Дайлу одним глазом, которым еще что-то мог видеть, и этот налитый кровью глаз с ненавистью смотрел на меня. Когда лучник заговорил, он харкал кровью, а его речь была невнятной из-за разбитых губ и выбитых зубов.
– Ты. Ты не… маршал… не воин… не Торн. – Он задохнулся, сглотнул и попытался заговорить снова – Торна вообще не существует.
– Видишь? – сказал Дайла. – Парень явно бредит.
– Торн – это не Торн… и у принцессы нет женщины-служанки…
Больше лучник ничего не сказал, потому что я мгновенно обнажил свой меч, шагнул вперед и перерезал ему горло.
– Теперь уберите этого негодяя с глаз долой, – велел я воинам. – Заверните труп в одеяло и бросьте в седло.
Я наконец-то воспользовался своим «змеиным» готским мечом. Но гордиться было особо нечем: ведь первой жертвой оказался мой родич острогот. И я убил его не только потому, что негодяй оказался предателем, но и чтобы не позволить ему раскрыть мой собственный секрет: всплыви правда наружу, и мои друзья-остроготы посчитали бы мое прегрешение гораздо более ужасным, чем предательство. Однако, так или иначе, парень получил по заслугам. Да и Веледа, согласитесь, оказывала немалую помощь больной принцессе, а благополучие Амаламены стоило убийства такого негодяя, как этот. И все-таки я бы предпочел, чтобы мой меч получил боевое крещение во время сражения с врагом.
Когда мертвеца уволокли, optio сказал:
– Вряд ли этот мерзавец собирался улизнуть с пергаментом обратно в Константинополь. Он понимал, что в таком случае мы отправим за ним погоню. Думаю, он не случайно выбрал для кражи именно этот момент, поскольку намеревался встретиться с кем-нибудь неподалеку отсюда.
– Согласен, – сказал я. – Если где-то поблизости скрывается враг или враги, давай побыстрей покинем это место. Смотри, вон служанка Амаламены собирает осенние цветы для своей госпожи. – Я специально привлек внимание Дайлы к женщине, удостоверившись, что букет скрывает ее лицо. – Принцесса, должно быть, уже встала и находится где-то неподалеку. Я не позволю Амаламене отправиться в путь, пока она не позавтракает. Проследи, чтобы всех наших людей и животных тоже как следует накормили, и пусть все будут готовы выехать сразу после завтрака.
Я все объяснил Амаламене, пока мы с ней ели с одного подноса, который я принес к принцессе в покои, – сердце мое возрадовалось, когда я увидел, что она завтракает с аппетитом.
– Мне бы хотелось задержаться здесь подольше, – вздохнула она. – Кажется, термы чудесным образом подействовали на меня. Я с большим удовольствием поела сегодня утром. Но я понимаю, что нам надо завершить свою миссию. Я готова – и чувствую себя достаточно сильной для того, чтобы продолжить путь.
– Тогда поспеши надеть на себя знаки отличия принцессы для дневного путешествия, – сказал я. – Но сегодня вечером, как только мы разобьем лагерь, снова облачись в платье Сванильды. – Я достал из-под туники чудом уцелевший пергамент и сказал: – Еще, полагаю, сегодня ночью мне придется спать, зажав это зубами.
Когда наш отряд построился и приготовился выступить, optio подъехал к концу колонны, где я садился на Велокса рядом с carruca Амаламены, и сказал:
– Есть две дороги, по которым мы можем выбраться отсюда, сайон Торн. Предатель наверняка ожидал, что мы предпочтем ту, по которой пришли сюда. Дорога эта ведет прямо на северо-запад, до Наисса[268], а затем в Сингидун.
– Я понимаю, что ты имеешь в виду. Что его соучастник – или соучастники, возможно, их целый отряд – будет тоже поджидать нас именно там. Полагаю, ты прав, Дайла. А что вторая дорога?
– Она ведет по берегу реки Стримон[269] и отклоняется к северу, со временем эта дорога приведет в город Сердику[270].
– Ну, Сердика лежит довольно далеко от нашего маршрута, – произнес я. – Однако мы предпочтем именно эту дорогу и будем двигаться по ней, пока не удалимся отсюда на достаточное расстояние. Затем, надеюсь, мы отыщем какой-нибудь путь на запад и отправимся прежним маршрутом. Отлично. Ты можешь приказать колонне выступать, Дайла.
* * *Оказалось,
