В процессе осмотра много мелких камушков попало внутрь. Их осторожно отодвинули в сторону. Особо девать все равно некуда, а оставить пещеру стоит в том же состоянии, в каком попали в нее. И потом надо будет просить гномов, проверяющих убежище, привезти сюда дрова и уголь, взамен тех, что придется использовать. Но тут никто не виноват, что лавина решила сойти так неудачно. Спасибо, они в укрытии были, а если бы снаружи оказались?

Немного посовещавшись, орки решили пробить завал копьем. В ответ на сомнения альва, Иртуш пояснил, раз снаружи они чувствуют свежий воздух, завал не так велик, как может показаться. Спорить Герриат не стал, лишь поинтересовался, что делать ему. Но пока помощь его не требовалась.

К радости всех собравшихся, копье медленно входило в завал. Воины осторожно ввинчивали его, пока не почувствовали, что дальше пустота. Второе копье вставляли в завал на уровне головы взрослого орка. Оно вырвалось на свободу много быстрее, и было слышно, как снаружи что-то посыпалось.

— Все не так плохо, — сообщил Девор, один из воинов. — Завал не большой. Если сверху больше ничего не посыплется, скоро мы расчистим его. Можете собирать вещи.

Последнее относилось к Герриату, Иртушу и Эйленсиль. Те не стали спорить. Одно дело, распоряжаться, когда знаешь, что к чему, совсем другое, пытаться показывать свою важность там, где это неуместно. История знала множество примеров, когда неумелое командование приводило к гибели, и хорошо, если только того, кто вызвался давать распоряжение.

Однако прогнозы по поводу быстрой расчистки не оправдались. Лишь во второй половине дня удалось справиться с большими валунами, сдвинуть их так, чтобы можно было вывести лошадей. Иртуш отметил, что надо будет обратиться к гномам, пусть подумают, можно ли сделать небольшой козырек, чтобы остальных путников не погребло заживо в, казалось бы, надежном укрытии. А заодно придумать хранилище для продуктов, чтобы можно было оставлять в пещере небольшой запас круп, сушеного мяса и овощей на такие вот непредвиденные ситуации.

До заката оставалось не так много времени, но задерживаться на перевале еще на одну ночь никто не захотел. Поэтому, убедившись, что следующим путникам оставляют чистую пещеру, куда можно попасть, пусть и с трудом, если ее опять не засыплет камнями, они отправились дальше.

Двигались медленно. До конца пути оставалось немного, но камней на дороге прибавилось. Изредка оркам приходилось спешиваться и оттаскивать крупные валуны, а иногда и лошадей использовали как тягловую силу. Степные лошадки были непривычны к такому обращению, но не сопротивлялись, понимали, что иначе до сочной степной травы им не добраться.

Стемнело. Орки зажгли факелы и передали их Герриату и Эйленсиль. То и дело со стен ущелья скатывались отдельные камни. Альву показалось, что кто-то преследует их, двигаясь выше по склону, но, подняв голову, он понял всю абсурдность своей мысли. Горы отвесно поднимались ввысь, и если кто-то попытается незамеченным пробраться над тропой, то или свалится вниз, или сам не сможет увидеть тропу. Заметив взгляды принца, Иртуш немного придержал своего конька, предоставив развлекать эльфийку одному из сопровождающих.

— Не мне одному кажется, что за нами следят? — осторожно поинтересовался орк.

— И у этого кого-то должны быть крылья, — скривился альв. — Но я не знаю ни одной расы, у которой они были бы.

— Я тоже, — вздохнул Иртуш, — но ощущение, что кто-то идет за нами, не оставляет. И эта лавина сошла так удачно. Словно кто-то хотел задержать нас, спрашивается, зачем.

— Но мы смогли выбраться из завала, — заметил Герриат. — Пусть пришлось потратить время, но все же.

Орк задумался, потом внимательно посмотрел на спутника.

— А что, если бы у нас ушло чуть больше времени? Если бы мы не успели выбраться до заката?

— Пришлось бы снова ночевать в пещере, — передернуло альва. — Думаешь, ночью обвал повторился бы?

— Мог, — не стал спорить брат Амгола. — Если он сошел специально, мог бы. И мог бы быть еще сильнее, чтобы мы точно не выбрались. Хотя бы пару дней. Словно кто-то старается тянуть время. Вот только зачем, что такого от вас скрывают?

— Сам бы хотел узнать, — развел руками Герриат. — Слишком много неприятных совпадений, чтобы не обращать на них вниманиям. Словно кто-то хочет стравить между собой все расы.

— Да, самое время, — неожиданно серьезно заметил Иртуш. — Эльфы и альвы после прошлого столкновения еще не до конца оправились, люди не так давно закончили очередной передел короны, и тоже восстанавливают укрепления, пополняют войска. Наш народ постепенно от кочевой жизни переходит к оседлой, строит первый город. Тут не воевать, а торговать надо. Уж что там у прочих творится — не знаю, давно степи не покидал, но, надо полагать, тоже все не так, чтобы спокойно.

Герриат только кивнул. Все верно. Время выбрано не просто удачно, при ином раскладе проблем можно было бы избежать, сейчас же мир замер на грани. Стоит равновесию покачнуться, и неизвестно, чем все закончится. Альвы и эльфы смогли удержаться, не допустить войны, хотя слухи ходили самые разные. В Ягодном он чего только не наслушался. А три стража с фамилиарами волками и медведями — это ли не признак, что тебя не просто опасаются, за тобой следят и при малейшей попытке сделать что-то противоправное, сразу отправят к праотцам. Не самая приятная ситуация. При этом в легкомысленной Рагье эльфы, альвы, люди, орки встречаются и расстаются, смешанные пары выслушивают новости, охают, ахают, качают головами, выражая недовольство, спорят, после чего возвращаются домой и бурно мирятся в постели. А их детям уже не важно, что и в какой части света твориться. Они дерутся улица на улицу, совершают набеги на сады, притаскивают домой бездомных котят, подкармливают бродячих собак, ссорятся и мирятся, и не думают, кто какой расы. У полукровок с этим намного проще.

— О чем задумался? — окликнул его спустя какое-то время Иртуш.

— Ты удивишься, но о детях, — не стал скрывать Герриат. — Вспомнил, что видел в Рагье. Это нам с тобой легко поругаться из-за каких-то мелочей. А вот дети, полукровки, они совсем другие. Им нет дела до того, к какой расе относятся их родители, потому что сами они вбирают в себя что-то от тех и от других. А их дети и вовсе будут иными, мир меняется. Кто-то пытается противостоять этому, разжигать войны, разгонять всех по своим углам. Но с каждым разом у него получается все хуже. Все больше тех, кому нет дел до наших различий.

— Я не очень понял о чем ты говоришь, — нахмурился орк.

— Да все очень просто, — улыбнулся принц. — Вот ребенок твоего брата и моей сестры, кем