Умный мальчик кивнул и с чистой совестью закинул перипетии своей ориентации на дальнюю полку, поскольку, пока тело не бунтовало в поисках партнера, можно было спокойно думать об учебе. Но уже через год пришлось расстаться с этой иллюзией.

То, что Ерошихин волнует Арса, совершенно не как друг, стало ясно с первого же прикосновения. Димка просто приобнял Полтацева за талию, беседуя с кем-то из ребят-айкидошников, ладонь соскользнула на бедро…и Арсений пропал.

Всю ночь ему снились мокрые сны с участием Димки, где Полтавцев горячо отдавался лучшему другу, шепча «люблю…». И испачканные трусы ранним утром, щеки, залитые румянцем стыда, отведенные глаза при встрече с объектом чувств…

Секцию айкидо Полтавцев бросил, мотивируя подготовкой к выпускным экзаменам. Димка не протестовал, ему и самому приходилось пропускать тренировки из-за возросшей учебной нагрузки.

Пожалуй, только поглощаемый тоннами гранит науки удержал Полтавцева от непоправимого шага — признания Димке. Они по-прежнему занимались вместе, учили, зубрили, разбирали, но физический контакт Арсений свел к нулю. Димка попросту ничего не заметил.

За время студенческих лет юношеская влюбленность несколько поутихла. Ерошихин, отчаявшись вытащить друга куда-нибудь погулять, оставил его в покое и всецело погрузился в свою личную жизнь. Поменял несколько девушек, познакомился с Леной Никитиной и на последнем курсе начал делить с ней арендованное на двоих жилье.

Полтавцев, курсе на третьем, неожиданно получил, по дарственной, квартиру от бабушки, которая, на восьмидесятом году жизни, решила переехать к одинокой двоюродной сестре в Минск, на свою историческую родину. И заявила, что ждет всех в гости, поскольку сама она в «…эту душную Москву ни ногой, ну ее до лясýна!» (к лешему — белор.).

Последний раз Димка забегал в гости полгода назад, и Арсений осознал, что очень прочно держит себя в руках, в его присутствии. У него уже случались любовники, и на лучшего друга он реагировал с олимпийским спокойствием. Если бы не это обстоятельство, Полтавцев ни за какие коврижки не согласился бы сейчас на проживание источника гормонального буйства под боком.

На данный момент у Арса имелся непостоянный любовник в виде Гоши Жунеева, работающего в соседнем, рекламном отделе. Гуляка и ловелас, тот менял парней, как галстуки, но когда Полтавцеву экстренно требовалась разрядка, всегда приходил на помощь и увозил к себе, где ночь напролет втрахивал в кровать, помогая избавиться от скопившегося напряжения.

***

Арсений заправил салат и поставил на стол; выудил из микроволновки пюре с котлетами, нарезал хлеб и сыр. Димка следил за ним блестящими от удовольствия глазами.

— Ты такой хозяйственный, аж завидно! — заявил он, втыкая вилку в толстенький бочок котлеты. — А меня Ленка избаловала, я только яичницу пожарить могу и пельмени отварить.

— Так чего ж ты ушел тогда, неумеха? — фыркнул Арс, подцепляя немного салата из миски.

— Думаешь, она намекала, чтоб остался? — задумчиво вопросил Ерошихин.

— А вдруг да?

— Не знаю, — честно ответил Димка. — Но больно легко отпустила, в таком случае. Еще и вещи помогла собрать и мирно пожелала всего хорошего.

— Хмм… — Арсений поскреб щетину на подбородке. — Тогда, и впрямь, прошла любовь.

Дима, усмехнувшись, взглянул на друга, который так спокойно отнесся к неожиданному визиту того, с кем не виделся полгода, и кто буквально с порога заявил, что будет у него кантоваться неопределенное время.

За что Ерошихину и нравился Арс — тот всегда готов протянуть руку помощи в самый дурацкий момент жизни, когда все катится к черту в жо… под хвост. Собственно, именно так Димка мысленно и описывал возникшую ситуацию, состоящую из вечной ругани с Ленкой, отсутствия секса последние несколько недель, и неожиданный свой уход из квартиры, к которой, за столько времени житья с девушкой, уже привык.

Но парень, в силу своей юморной натуры, старался на все смотреть оптимистично. К примеру, теперь он снова начнет больше времени проводить с Арсом-задротом, который дальше своего любимого компа порой в упор не видит. Вместе, возможно, будут ходить в качалку… Куда-то же Полтавцев бегает, мышечная масса даже на взгляд в полном порядке.

Если честно, то Димка скучал по другу детства, с коим раньше, фактически, горшок делил. Арс, пусть и являлся катастрофическим зубрилой, обладал чутким характером и давал дельные советы в жизни, не единожды спасавшие.

— И секс прошел, и готовка у нее свернулась до «сваргань сам себе что-нибудь», — передразнил голос бывшей пассии Димка, скривившись и зажевав очередной кусок сочной котлеты. — Боюсь, останься я с ней подольше, все бы закончилось ночевкой на коврике под дверью. Так что, — Ерошихин вскинул голову, внимательно уставившись на Арсения, — да, чувства угасли. Слышь, а ведь говорят, что любовь живет три года всего! Мы не дотянули до критического срока совсем немного.

— Да ты и сам, я смотрю, не больно-то страдаешь, — улыбнулся Арсений.

Он встал, чтобы налить чай и выложить в вазочку свежее печенье.

— Ты работаешь там же? — уточнил он, выставляя на стол кружки и вазочку, взамен грязной посуды.

— А то, — насытившийся Димка с довольным выдохом откинулся на спинку стула. — Меня вполне устраивает наша фирма. Ну, та, которая занимается разработками лингвистических софтов. Работка не пыльная, и знания языков не пропадают. Зря я, что ли, горбатился в ВУЗе, — довольно осклабился Ерошихин. — А ты?

— Тоже ничего не менял, — пожал плечами Полтавцев. — Да и не поменяю. Айтишники не настолько нужны всем и каждому, чтобы разбрасываться обжитыми рабочими местами. Зарплата вполне, плюс я леваки делаю, мне хватает. Крутого начальства не вижу, мой непосредственный — нормальный мужик, мозги не сношает. Рай!

— Как твой мозг еще не лопнул от сидения за компом? — усмехнулся Димка, задорно сверкнув темно-серыми глазами. — Никогда не понимал закидоны с прогами и кодами, — поморщился Ерошихин. — Ты хоть на улицу выходишь? Бледня бледнёй, — фыркнул парень.

— Выхожу, — покладисто кивнул Полтавцев, обеими руками придерживая дымчато-прозрачную полулитровую кружку с чаем. — Когда надо до работы добраться, то есть, до метро доскакать, а потом из метро — еще пять минут, непосредственно до офиса. А помимо этого… На лоджию — считается? — он напустил на себя серьезный вид, но уголки губ подрагивали в улыбке.

— О, да, великолепное проветривание! — закивал Дима, сложив губы уточкой. — Витамин «Д» так и шпарит по твоему тельцу. А как насчет девушки? Ты не сказал, ходишь ли на свидания. Я не буду мешать?

— Какие девушки у такого задрота, как я? — заржал Арсений. — Они меня еще в школе забраковали!

Это было совершеннейшей правдой. До того, как Полтавцев понял, по