– Из таких?

– Из гомофобов.

– Понятно.

Заметив краем глаза, как Макс берётся за красную чашку, Алекс выдыхает с облегчением. И запихивает картошку в рот. 

– Спасибо, что впустил, – неожиданно продолжает Макс. – Но если есть какой-то напряг, просто скажи. 

– И что тогда?

– Тогда я уйду.

– Куда?

– Сниму номер в гостинице.

– А, ну да… ты же в командировке? Да не, нет никакого напряга, оставайся.

Только произнеся это, Алекс вдруг понимает, что напряг вообще-то есть. И не какой-то там пустячный. Дело в том, что в его звеняще-пустой голове неожиданно вспыхивает мысль: «Эй, а вдруг это мой шанс расстаться с девственностью? Конечно, обычно для парней это означает несколько иное, но хоть какой-то секс всё равно лучше его отсутствия, верно?» 

Но Алекс тут же встряхивает головой.

«И вообще, кто сказал, что он меня захочет? Да и при его размерах… у него ведь наверняка всё большого размера…»

Постепенно раздумья возвращаются обратно к теории о судьбе, против которой не надо бороться. Однако в эту самую теорию вписываются одни только неудачи Алекса. Он не помнит ни одного случая, когда бездействие привело бы к какому-то счастливому событию. К тому же, взять хотя бы историю с ролевой… кто сказал, что это и есть «течение», которому стоит отдаться? Быть может, всё наоборот? Быть может, его увлечение – это тот самый бунт? Типа: «с девушками не везёт, дайте-ка я хоть с парнями виртуально покувыркаюсь»?

Честно говоря, больше похоже на бред. Алекс понимает, что он сам себя накручивает, и будет лучше выкинуть эти глупости из головы и просто отнестись к Максу, как к другу, зашедшему в гости.

А чем обычно занимаются друзья в гостях?

«Болтают о девках или играх, пьют, смотрят спортивный канал… вроде ничего не забыл?»

– Извини… – врывается в мысли голос Макса, – эм-м…

– Что? – Алекс замечает поставленную на стол пустую кружку. – Ещё чая?

«Блин, я веду себя как мама… или бабушка».

– Нет, спасибо… просто… тут такое дело – я до сих пор не знаю твоего имени.

– А!

Осознание приходит внезапно. А ведь он тоже не знает… «Макс» – это же всего лишь ник в чате, совершенно не означающий, что у владельца аккаунта такое же имя.

– Александр… то есть, Саша… Санёк. А ты? Максим ведь? Или?..

– Максим, – кивает гость и протягивает руку над почти опустевшей сковородой. – Очень приятно.

Алекс пожимает её. Сильно пожимает. Просто потому, что банально рад: его ладонь оказалась не намного меньше! Макс же будто специально лишь слегка напрягает пальцы. И Алекс вспоминает, что в фильмах, когда хотят показать гея, акцентируют внимание на слабости его пожатия. И потому даже не знает, то ли обидеться, что с ним только что обошлись, словно с хрупкой вазой, которую страшно раздавить, то ли попытаться представить Макса в розовом костюме фламинго, манерно закусившим губу и на каждом шагу вихляющим задом… или это больше относится к трансвеститам?

– Кстати, – Алекс подбирает последний кусок котлеты и отпивает давно остывший чай. – На форуме ещё есть парни? Я думал, там одни девушки играют.

– Не знаю, – Макс складывает руки перед собой, как учили когда-то в школе, и сразу становится похож на прилежного ученика-переростка. – А что?

В вопросе вроде бы нет ничего такого, и всё же кажется, что прозвучал он настороженно.

– Просто интересно… – встав, Алекс рассеянно доливает в чайник воды из-под крана, возвращает на подставку, включает и оборачивается. – А можно личный вопрос?

– Валяй.

Макс продолжает сидеть в позе прилежного ученика, только теперь он выглядит напряжённым. Если подумать, он с самого начала ведёт себя немного зажато, но сейчас его скулы резче выделяются на лице, и эти сложенные руки… Алекс где-то читал, что подобная поза считается закрытой. И что люди принимают её, пытаясь защититься или скрыть что-то, какие-то свои мысли. Или когда хотят отгородиться от собеседника. Что до самого Алекса, сейчас он упирается руками в край раковины за спиной. Значит ли это, что он открыт? Не нервничает и не боится?

«Бред».

– Как ты понял, что ты гей?

Несколько секунд не происходит ничего. Взгляд Макса не меняется ни на йоту. Но вот он опускает голову и теперь смотрит на свою пустую чашку так, словно ищет в ней ответ. 

– Прости. Можешь не отвечать, – Алекс облизывает губы и косится на зашумевший, но пока не отключившийся чайник. – Кстати, не хочешь чего-то покрепче? У меня нет в запасе, но внизу круглосуточный маг-

– Нет, спасибо, – глухо отзывается Макс, даже не дав ему договорить, – чая достаточно. Ты не против, если я приму душ? 

Алекс кивает. Потом спрашивает:

– Устал? Вообще, поздно уже… я могу постелить постель. Ты на чём хочешь спать? На диване или кровати?

– А ты? – реагирует Макс только на последний вопрос.

И при этом создаётся странное ощущение, что что бы Алекс сейчас ни ответил, услышит: «Тогда я тоже». Почему оно возникло? Разве не бред? Нет, он слишком сильно зациклился – вот и всё.

– Я обычно сплю на кровати, но для тебя она может оказаться… немного тесной.

– Хочешь, чтобы я лёг на диван? Где обычно спит твоя мама? Мне кажется, это плохая идея.

Алекс впервые видит улыбку Макса. Лёгкую, ироничную и такую заразительную, что просто невозможно не хмыкнуть в ответ.

– О'кей, только не говори потом, что я тебя не предупреждал.

– Не буду. 

Чайник отключается, но Макс уже встаёт из-за стола и идёт следом за Алексом, едва не врезавшись в открытую им дверь.

– Как видишь, санузел у нас совмещённый, шампунь вон на полке, а краны перепутаны, так что тот, что с синей меткой – это горячая вода… а полотенце… полотенце… – взгляд оббегает два ряда крючков на противоположенных стенах, но не находит ничего достаточно большого для вытирания тела. – Полотенце я принесу.

При попытке выйти и пропустить гостя в ванную, Алекс случайно оказывается прижат к косяку двери. Прижат чужим телом. Мужским. Твёрдым. И пахнущим свежим ментолом. С нотками лимона. Но только на пару мгновений, после чего выскальзывает из западни и поспешно скрывается в комнате, захлопнув за собой дверь и привалившись к ней спиной. Сердце колотится так, что кажется, слышно даже в коридоре. И ладони вспотели. Вытерев их об джинсы, Алекс распахивает шкаф и зарывается в полки. 

«Наволочки, простынки… скатерть… о, полотенца! Боже, как стрёмно… Так, это маленькое… а это вроде побольше… может дать ему два? А это что, плед?»

Наконец он находит махровое банное полотенце, в которое