Надев форму и нанеся необходимый макияж (тональный крем, румяна, подводка для глаз, тени, помада, тушь), я направляюсь на утренние занятия. Профессор Пенчан на уроке скромности и приличий рассказывает об осанке, а профессор Левин на уроке современного этикета учит нас писать приглашения на прием, используя день открытых дверей в качестве примера. Раньше мы уже несколько раз делали приглашения, почти такие же, но мне нравится писать фломастерами, так что я не против.
На уроке светского этикета мы снова читаем про Федеральный цветник. Профессор Алистер говорит, что нам нужно усвоить, насколько важны красивые вещи, так что мы просто повторяем эту тему снова и снова.
Урок тянется медленно, и я принимаюсь смотреть в окно, на утренний туман, в сторону леса. Он очень густой и занимает несколько акров между нами и дорогой, разросшийся кустарник постепенно поглощает нашу ограду. Я задумываюсь о том, что однажды он, может быть, поглотит всю школу, лоза заберется в окна, разобьет стекла и оплетет решетки.
Но потом я представляю, как Джексон пробирался через лес сегодня утром, пытаясь добраться до меня, запутавшийся и добродушный. Я улыбаюсь и подпираю подбородок ладонью.
– Филомена! – окликает меня профессор Алистер.
Вздрогнув, я поднимаю взгляд и обнаруживаю, что он ждет моего ответа.
– Простите, что вы спросили? – переспрашиваю я.
Он вздыхает и постукивает указкой по белой доске.
– Когда был создан Федеральный цветник? – спрашивает он, вероятно во второй раз.
– Три года назад, – отвечаю я, чувствуя, как под взглядами остальных учениц меня охватывает жар.
– А почему? – продолжает профессор Алистер.
– Потому что прекрасные вещи нужно сохранять, – заученно повторяю я. – Возносить на пьедестал. Цветы – это образец, которому нужно подражать. Только прекрасные вещи имеют ценность.
– Великолепно, – кивает он, окидывает меня взглядом, а затем снова поворачивается к остальным, чтобы продолжить урок.
Я снова подпираю подбородок рукой и принимаюсь смотреть в окно.
После волнующего и восхитительного случая вчера на заправке и еще одного волнующего и восхитительного случая сегодня утром я с трудом могу сосредоточиться на уроке, мои мысли постоянно крутятся вокруг леса и приключений. Сидни приходится дважды пинать мою ногу на уроке, и я пропускаю мимо ушей поучения об этикете телефонных разговоров. Но ведь я их уже слышала. Они обращаются с нами так, будто мы забываем все, как только выходим из класса. Хотя на самом деле мы – превосходные ученицы.
Продолжая анализировать свое сегодняшнее общение с Джексоном, я осознаю, что оно вообще не соответствует тому, чему нас учат в академии. Это противоречие, и мне нужно его прояснить.
Я поднимаю руку, и профессор Алистер удивленно обращает взгляд на меня.
– У меня есть вопрос об этикете, – говорю я, и несколько девочек смотрят на меня. – О личном общении.
Профессор кивает, разрешая мне продолжать.
– Когда я с кем-то разговариваю… – начинаю я, тщательно подбирая слова. – Если мужчина разговаривает очень небрежно, допустимо ли отвечать ему тем же?
– Разумеется, нет, Филомена, – отвечает он. – Если ты разговариваешь с мужчиной, твоя задача – быть приятной в общении и отвечать его потребностям. Если ты демонстрируешь дурные манеры, он может решить, что ты не стоишь его времени.
У меня падает сердце. Вдруг я разговаривала с Джексоном слишком небрежно? Если это так, он может и не вернуться в воскресенье.
– И это хороший урок для вас, – продолжает профессор, обращаясь ко всему классу. – Вы всегда должны демонстрировать свое наилучшее поведение – мужчина будет ожидать этого от вас. Вы – лучшие девушки, которых способно воспитать наше общество. Вы представляете Академию инноваций. Ведите себя соответственно.
Некоторые девочки кивают, но я нервно откашливаюсь, сожалея о своем прошлом поведении. Последние два дня я чувствовала себя растерянной, совершала ошибки, которых раньше никогда не делала. Я должна вести себя лучше.
Сегодняшний последний урок – основы знаний, и я рада этому. Сегодня у нас математика, и мы добираемся до более сложных тем – осваиваем вычисления с дробями, которые нам нужны, чтобы рассчитывать компоненты кулинарных рецептов или состав почвы для растений.
Хотя Академия инноваций – учебное заведение, у нас есть собственный сад, где мы выращиваем гибридные цветы, а также растения, из которых делают наши соки и витамины. Аннализа говорит, что преподаватель садоводства – профессор Дрисколл – сказал ей, что академия надеется развивать и распространять эти составы. Он сказал, что они станут отличным свидетельством их успеха.
Аннализа, сидящая на другом конце класса, улыбается мне. Все мы сегодня настроены на учебу, но это ненадолго – до конца месяца у нас больше не будет математики.
«Не задумывайтесь слишком сильно – это вредно для вашей внешности», – говорит профессор Словски на уроке общих знаний по меньшей мере раз в неделю, словно это наша дежурная шутка. Но каждый раз, когда он это произносит, мы словно сникаем. Мы жадно стремимся к знанию, но не хотим, чтобы на нас сказывались побочные эффекты.
Двадцать минут спустя, когда урок заканчивается, нам велят пообедать и приготовиться к вечернему приему. После четырех начнут приходить родственники и спонсоры, а обед подадут около пяти. Нам дают салат, хотя мы бы предпочли жесткую, словно резина, курицу с картошкой. Однако от слишком сильных изменений в рационе, как нам сказали, начнет тошнить. Но от нескольких конфет хуже не станет – в этом я убедилась.
Я машу рукой Сидни, когда она выходит из своего класса, и мы вместе направляемся обедать в столовую. Наши салаты и сок уже на столах, и мы с Сидни садимся рядом. Леннон Роуз улыбается, когда мы присоединяемся к ней и остальным девушкам.
Бринн тут же начинает рассказывать нам о платье, которое наденет на прием – светло-сиреневое, потому что мистер Петров считает, что этот цвет идет ей больше всего. Бринн кажется, что он плохо сочетается с ее волосами, но директору школы лучше знать.
– А мне опять дали черное платье, – разочарованно говорит Марчелла. – Я надеялась, что на этот раз будет красное. Антон сказал…
– Можно я здесь присяду? – Вопрос застает нас врасплох.
Подняв взгляды, мы с удивлением обнаруживаем, что рядом с нашим столом, вежливо улыбаясь, стоит Валентина Райт.
Валентина одета в обычную форму, на ней белые носки и черные туфли, а волосы повязаны бантом. Она идеально держит осанку, и все-таки… что-то с ней не так. Какое-то резкое отличие, едва заметное, но ощутимое. Это озадачивает, и я, нахмурившись, пытаюсь понять, в чем же причина.
Марчелла отодвигается, чтобы освободить
