— Ты вообще был там сейчас? Ты слышал, как только что моя бабушка рассуждала о вибраторах?

Я кивнул.

— А твоя мама рассуждала об анальных пробках.

Кимбра поморщила нос.

— Ах, если я и думала, что когда-нибудь смогла бы... но теперь нет. Просто нет!

Я снова рассмеялся.

— Ну, не принимай поспешных решений. С премиум-аккаунтом на Амазоне...

Она игриво стукнула меня по плечу.

— Даже не думай.

— Не могу дождаться, чтобы познакомиться с остальными твоими родственниками. Джонсы намного увлекательнее, чем когда-либо были Уиллисы.

Она подвела меня к поваленному дереву, и мы уселись на шершавую кору. Спортивные шорты не больно-то мешали древесине колоть мою задницу.

— Не все, — начала объяснять Кимбра. — Я рассказывала, что моя двоюродная сестра Скарлетт — совершенство. Скажем так, родня с её стороны не скажет "блять", даже если от этого будут зависеть их жизни. Один раз Кевин затащил их поиграть в "Карты против человечества", и только так он смог услышать, как наша тётя ругается.

— Значит, мы не будем обсуждать секс-игрушки на свадебном приёме? Потому что у меня на телефоне есть приложение от Амазона с премиум-аккаунтом...

— Нет! Есть правила. Мама ведёт себя достаточно прилично, пока не переберёт вина. Папа, ну, он обычно в этом не участвует. Это всё бабуля. Если кто-нибудь затевает обсуждение чего-нибудь неподобающего, чего угодно, что не стоит говорить в окружении той части родни, мы прочищаем горло. Если это не срабатывает, мы начинаем покашливать. В общем, делаем что-то, чтобы заглушить то, что бы любая из них ни говорила.

Я потянулся и провёл пальцами по колену Кимбры к краю коротких шорт.

— Неподобающего. Помню, не так давно кое-кто говорил мне, что я веду себя неподобающе.

— Да, мистер Уиллис, так и ведёте.

Я подвёл пальцы к промежности шорт.

— Я всего лишь спрашивал, кончила ли ты. А ты так и не ответила.

— В тот день нет, — ответила она с улыбкой, одновременно останавливая путешествие моей руки. — Но благодаря моему парню, которого больше нельзя назвать хреновым, последние двадцать четыре часа были выше всяких похвал.

Я поиграл бровями и поднял руку, которая меня остановила.

— Выше всяких похвал? — Я поцеловал костяшки её пальцев. — Рад слышать, что исправляюсь. Хотелось бы добавить больше данных для твоего анализа.

— Это так великодушно с твоей стороны.

Я покачал головой.

— Я не так уж альтруистичен, как ты думаешь.

Кимбра хихикнула.

— Это были слова хренового парня, разве нет?

— Есть такое.

— Как часто вас, мистер Уиллис, называли хреновым парнем?

— В лицо? — спросил я.

Глава 13

— Если брать в расчёт последние двадцать четыре часа, сомневаюсь, что тебя так называли даже за глаза, — ответила я.

Хотя его улыбка не давала мне отвлекаться, я не могла остановить осознание того, что эти двадцать четыре часа практически истекли, и наши выходные таят на глазах.

— Хочешь знать настоящую причину того, почему я хочу, чтобы эти милые маленькие шортики исчезли? — спросил Дункан.

Я поёрзала на бревне, когда его слова в сочетании с блеском в глазах согрели мою кожу.

— Не уверена.

Дункан поднял мою руку, которую всё ещё держал, к своим губам, и поцеловал кончик каждого пальца, посылая дрожь от каждой точки соприкосновения к моему лону. Мои веки затрепетали, а бёдра сжались, когда я попыталась сосредоточиться.

Но стоило ему втянуть мизинец в рот, как мои губы приоткрылись, и я охнула. Клянусь, я могла почувствовать, как эти ощущения прострелили прямо до клитора.

Когда я открыла глаза, улыбка Дункана стала шире.

— Вот почему.

— Что?

— Звуки, которые ты издаёшь, действуют на меня, как Виагра.

Я не успела остановить свой взгляд, и он опустился к его шортам. Сквозь нейлон проступали очертания очевидно твёрдого члена.

— Дункан. — Я кивнула в сторону дома в отдалении. Если бы на улице стоял конец лета, и кукуруза почти полностью созрела, нас совершенно не было бы видно. Но поскольку шёл конец мая, мы были как на ладони. — Нас могут увидеть.

Он посмотрел на дом.

— У тебя паранойя. Он слишком далеко.

— Посмотри на окна второго этажа. Комната моей бабушки в дальнем конце. За ней не заржавеет прямо сейчас стоять у окна с биноклем.

Его грудь затряслась от смеха.

— Она — это что-то. Знаешь, мы можем дать ей повод расчехлить вибратор.

Я забрала у него свою руку и встала.

— Фу! Остановись. Я только забыла тот отвратительный разговор, а ты опять про него вспомнил.

Дункан встал, повернулся спиной к дому и привёл себя в порядок.

Настала моя очередь смеяться.

— Проблемы?

Дункан потянулся к моей руке, и мы возобновили прогулку по тропинке. Лёгкий ветерок шелестел в кронах деревьев, ярких, сочных и зелёных, как весна. Пройдя ещё немного, мы остановились.

— Слушай.

Я так и сделала, но всё, что я слышала — это ветер и шелест листвы, ну может ещё редкий лесной житель, белка или бурундук, шуршал в кустах ближайшей рощи.

— Что ты слышишь?

— Ничего, — он посмотрел сначала направо, затем налево. — Думаю, я понял, почему Кевин не хочет оставлять это место. Здесь так спокойно.

— Так и есть. А также здесь может быть скучно.

Он снова начал смеяться.

— Рискую снова тебя расстроить, но не думаю, что можно скучать, когда поблизости твоя бабушка.

Когда я не ответила, он дёрнул меня за руку.

— Пойдём покажешь.

— Покажу? Что покажу?

— Ты сказала, что покажешь мне ферму. Я хочу её посмотреть. Каково это было — расти здесь? Чем вы с Кевином занимались, когда были детьми?

Кивнув в сторону деревьев, я начала рассказывать: — Там озеро, скорее даже пруд, за этими деревьями. Летом мы часами в нём плавали, — на меня нахлынули воспоминания. — Мы даже привязали тарзанку. Можно качаться над водой, а потом отпустить руки и нырнуть глубоко-глубоко.

— Какая там глубина?

Я пожала плечами.

— Понятия не имею. Отпустишь руки — и просто падаешь в воду.

— И даже дна не видно?

— Нет, — хихикнув, ответила я. — Это же не бассейн.

— Покажешь?

Я подняла взгляд на его лицо и всмотрелась в его черты.

— Зачем?

— Потому что у меня не было ничего такого, когда я рос, и мне хочется посмотреть. Я хочу узнать о тебе больше.

Я обернулась к дому и взвесила варианты: приятная прогулка с Дунканом по роще и закоулкам памяти, или возвращение в дом к семье. Я глубоко вздохнула.

— Ладно, пошли.

Он снова потянулся к моей руке, и я повела его в рощу. Посмотрев под ноги, я вспомнила, что мы оба в шлёпках.

— Берегись колючек, — предупредила я.

— Колючек? Каких колючек?

Я указала на небольшое зелёное растение. У