Пожав руку сержанту и махнув остальным, что выглядывали из кабин, я вернулся в салон роскошного внедорожника, Маша сидела тут же, без детского сиденья. Мы повернули направо и покатили в сторону Тамбука. Всё что я обещал и за что получил оплату, я сделал и передал представителям посольства РФ, которые всё приняли. Поэтому после завтрака утром мы и отправились в путь. Пусть и с довеском в виде небольшой колонны, но это не мешало, вместе веселее. Тем более покуда ехали, болтали по рации, пока дежурный базового лагеря не рявкнул на нас, потребовав тишины в эфире. После того как мы расстались с парнями, те чуть позже подтвердили по рации, что добрались нормально и их уже встретили, я же продолжил путь. Дорога, в общем-то, была беспроблемной. Скорость держал где семьдесят, а где до ста разгонялся, если покрытие позволяло. В некоторых места и по сорок двигался. Народу на дороге хватало, тут и крестьяне, и горожане, дворяне мелькали. Остановить меня пытались бесчисленное количество раз, однако я особо не обращал на них внимания и двигался дальше. Одни любопытство утолить хотели, где приобрёл такое сверкающее чудо, другие – изучить технику. Правда, дважды меня всё же остановили. Один раз молодой маг выпустил фаербол поперёк пути, отчего тот взорвался на дороге. Машина не пострадала. Не достал, но я был зол, схватил «калаш» из держателя и выскочил наружу. Маг и сам испугался последствий, так что извинился. Утолил любопытство, узнав, что техника из другого мира, который посольство открывает в столице, и отстал. Другой раз на переправе. Тут паром ходил, двести метров река. Почти два часа простояли, пока наша очередь не подошла, я едва выдержал, так надоели любопытные. Все подходили. В остальном дорога до Тамбука не запомнилась. Заехал в город, где меня дважды стража останавливала, просто любопытствовала, в городе было шесть единиц самодвижущегося транспорта, моя седьмой получалась. Но смотрелась куда внушительнее.
К счастью, место на пароме было, даже удивительно, если вспомнить, что сейчас идёт набор в Академию. Но паромщик меня просветил, оказалось, все, кто торопился, уже были на Острове, вот с него паромы отходили переполненные, а туда шли, бывало, полупустые. Так что свободное место – это не везение, а следствие. Денег на оплату не было местных, нужно обменять, так что, забронировав место, я покатил к банку, где обменял золотую монету на тысячу сто шесть серебряных монет – она оказалась чуть больше стандартных, едва донёс до машины. Жаль, банк, в котором у меня счёт, оказался закрыт на ремонт. Потом оплатил билет и загнал внедорожник на паром, поставив на место. Машина занимала куда меньше места, чем кареты, запряжённые лошадьми, так что можно ещё одну поставить, но желающих не было. Путников без транспорта хватало, а таких, как я, не особо. Четверо всадников завели лошадей на паром и поставили в самодельные стойла, там верёвки были натянуты, на этом, пожалуй, всё. Ах да, одна карета была, дворянская. Бароны какие-то. Тоже любопытствовали, но сами не подходили. Узнав, что я всего лишь студент из безродных, брезговали, слугу гоняли узнать, что и как.
Я как опытный путешественник прикупил еды в городе, мы там же поужинали, а также хлеба, поэтому, встав у борта отходящего парома, мы с дочкой, отщипывая куски хлеба, бросали его чайкам. Те вились вокруг, крик стоял заполошный, хлеб чуть из рук не вырвали, что вызывало бурю восторгов у дочери. Когда отошли подальше, чайки отстали, я сводил Машу к машине, та заперта была, и одел её потеплее, сам накинул куртку, после чего мы вернулись обратно к борту и долго любовались закатом, чувствуя полное единение.
Чуть позже, когда все пассажиры стали устраиваться спать кто где, всё же паром ночной был, мы вернулись в машину, дочка уснула на заднем сиденье, там для неё роскошное ложе, а я, опустив спинку, уснул на водительском месте.
Разбудил меня стук в окно, как я и советовал меня будить. Ещё стояла глубокая ночь, но уже было видно, что паром подходит к пирсу восточной части города. Матрос, убедившись, что я проснулся, отправился поднимать остальных. Включив подсветку и подфарники, чем удивил проснувшихся пассажиров, я вышел из машины, мягко прикрыв дверь, чтобы не щёлкать, и стал разминаться, разгоняя кровь по венам. Прохладно было под утро на озере. Судя по часам, сейчас три часа ночи, видимо, ветер попутный на час раньше пригнал нас к пристани. Всё равно, пока карета не покинет паром, выехать мы не сможем, так что время ещё было.
Наблюдая, как пассажиры покидают паром сразу после швартовки, когда пандус опустился, я лишь позёвывал. Сонливость никак не проходила. Доедем до дома, и уже в кровати высплюсь. Пусть дома я не был два месяца и пыли там должно хватать, ничего, одни сутки проживём. Уже все покинули паром, даже всадники вывели сонных лошадей из стойл, когда наконец кучер, ведя за поводья первую пару четвёрки, осторожно повёл карету с парома на пирс. Когда те удалились, я вернулся в кабину и запустил двигатель, который неожиданно громко затарахтел в ночной тишине. Дочка завозилась позади, а я потихоньку стронулся, съехал на деревянные доски пирса и дальше уже покатил по брусчатке. Дочка тут окончательно проснулась и села на сиденье. Обогнав медленно двигающуюся карету, я приветливо посигналил кучеру, подняв не только его хозяев, но и жителей ближайших домов, и покатил дальше. Улицы были пустынны, мне даже патрули не встретились.
Пока мы доехали до своего приусадебного участка, Машка снова уснуть успела. Спрыгнув на брусчатку, я достал из тайника в стене запасной ключ – основной остался в Академии, – отключил сигнализацию и, пройдя на территорию, завозился с замком. Распахнув ворота, загнал машину, но оставил её не у калитки, а по тропинке заехал за дом, чтобы с улицы, если возникнет такое желание, никто её рассмотреть не смог. Дальше, открыв дом и проветрив его, забрал дочку и отнёс её в свою спальню. Потом немного повозился на кухне, раскладывая продукты, запер дом, снова поставив всё на сигнализацию, и улёгся рядом с дочерью. Думал, не усну, как-то ушло желание, пока машину перегонял и дом осматривал, но почти сразу вырубился.
Разбудил меня писк амулета
