Выехали в десять часов утра, как только небо начало светлеть. В первую очередь решили направиться к автомобильным мостам через реку Оку, по пути осматривать, нет ли где следов пребывания человека. Потом, по льду реки, подъехать к железнодорожному мосту, посмотреть, каково состояние железной дороги, чистят ли её, затем попробовать добраться до Серпухова, но в город не заезжать, а посмотреть издали в бинокли – есть ли там люди. При обнаружении людей, сразу с ними в контакт не вступать – просто изучить, чем они занимаются, и сразу возвращаться обратно.

Температура воздуха была –19, снега не было. До Симферопольского шоссе добрались за 25 минут. Никаких следов, как на шоссе, так и на Пущинской дороге, не было, везде лежал нетронутый, первозданный снег. Мы доехали до моста через Оку и оттуда в бинокль осмотрели всю округу – к всеобщему сожалению, железнодорожный мост так и не был отремонтирован.

Мы решили спуститься к реке и уже по ней добраться до Серпухова. Спустились по дороге, проложенной для вывоза песка, намываемого из реки, там, в бывшем затоне, всё ещё стояла заброшенная драга. Мы, на всякий случай, подъехали к ней и проверили, нет ли топлива, ведь её заправляли соляркой. Оказалось, что в её резервуаре оставалось ещё литров пятьсот этого горючего. Забравшись на драгу, Саша начал осматривать проезд к Серпухову и увидел угол незанесённого снегом автомобильного фургона. Он находился практически прямо под автомобильным мостом, и сверху его невозможно было увидеть. По-видимому, машина упала с моста во время землетрясения, и её каким-то образом отбросило прямо к опорам. Автомобиль стоял, зарывшись вмятой моторной частью в землю, опираясь задними колёсами о колонну опоры моста. Мы решили до него доехать и осмотреть, чем загружен фургон, тем более он стоял у нас на пути, никаких кругов делать было не нужно. Подъехав к упавшей машине, не трогая кабину, откопали большие задние двери в фургон и вскрыли их монтировкой, выломав маленький замок. Откинув двери, заглянули внутрь и были приятно удивлены – это был изотермический фургон, полностью набитый коробками с замороженными куриными тушками и окорочками. Даже при таком вертикальном положении фургона они заполняли его на четыре пятых объёма. Спрыгнув прямо на коробки, Флюр достал несколько окорочков, осмотрел их, понюхал и воскликнул:

– Аллах свидетель! Совершенно нормальные – тухлятиной не пахнут.

Я ему кинул большой полиэтиленовый пакет, чтобы он набрал туда килограммов десять курятины, и сказал:

– Вот мы и посмотрим, любит ли тебя Аллах! Приедем домой, там разморозим всё и проверим. Если твой бог к тебе хорошо относится, это будет наша еда, если же ты большой грешник – будет корм для наших собак.

Флюр бросил окорочка в пакет, засунул туда и несколько бройлерных цыплят. Потом мы уложили нашу добычу в сани, аккуратно закрыли фургон и поехали дальше осматривать железную дорогу по пути в город Серпухов.

На железнодорожный мост мы даже не стали подниматься, и так было видно, что там ничего не было сделано, всё завалено снегом – тем более что пологого подъема на него не было. Поэтому мы решили сразу двигать к Серпухову, до пристани, и уже оттуда осмотреть город. Подъехав к пристани, мы влезли в совершенно пустое здание речного вокзала и с самой его высокой точки, находящейся в башне, осмотрели город. Уже начало смеркаться, но ещё можно было всё рассмотреть. Никаких огней или движения не было видно, и даже дыма от костров. Оставалось предположить, что город эвакуировали. Тратить время на мародерство в покинутых квартирах не имело никакого смысла, и мы стали собираться обратно.

Но затем невдалеке Саша заметил самоходную баржу, и мы напоследок решили её осмотреть, вдруг там так же, как и в драге, осталось дизельное топливо. Добравшись до нее, увидели, что трюмы судна полностью заполнены углём. Он был не тронут – баржу даже не пытались разгружать, она стояла на якоре метрах в двадцати от берега. Наверное, она пришла сюда в последние дни судоходства, а потом река замёрзла (в те дни температура начала резко падать), и баржа даже не дошла до порта, а потом было уже не до неё, вручную разгружать не стали. Мы осмотрели с фонариками всю баржу и уже в полной темноте, ориентируясь по своим следам, поехали домой.

В принципе, я был доволен нашей вылазкой. Найдены большие запасы продовольствия, если, конечно, они не протухли, хотя известно, что люди ели даже мясо мамонтов, пролежавших замороженными несколько десятков тысяч лет, а этим окорочкам всего-то несколько месяцев. Также нами обнаружено большое количество угля – несколько тысяч тонн, правда, доставлять его далековато, да и сейчас вроде бы незачем, но всё же как-то спокойно становится от одной мысли, что в легкодоступном месте имеются большие запасы топлива.

Домой мы вернулись только к девяти часам вечера (ведь ехали не очень быстро – в темноте, да и снег начался), поставили снегоходы на второй этаж сарая и первым делом вручили женщинам нашу добычу на разморозку с дальнейшей полной экспертизой. При этом я посоветовал Маше:

– Слушай! Как только окорочка отойдут, дай сначала попробовать их собакам. А уж потом можешь продолжить эксперимент на мне.

Стоявшая рядом Галя прыснула смехом:

– А давай, перед тем как ты употребишь эти тушки, я проведу исследования через микроскоп на предмет наличия в них посторонних бактерий. А то бедных собачек так жалко терять! – и продолжила: – Анатолий, ты не переживай, ведь и тебя мне тоже совсем не хочется терять.

Шутки шутками, а микроскоп у нас действительно имелся, его привез Володя из института, где работала Галя. После ужина мы все с нетерпением ожидали результатов исследований, одновременно провели и свои собственные: после разморозки каждый понюхал привезённые окорочка – не пахнут ли гнилостью, – они не пахли; а собаки, те просто слопали их в одно мгновение, не дожидаясь никакой экспертизы. Потом пришла Галя и сказала:

– Всё чисто. Даже под микроскопом я не обнаружила ничего подозрительного. Так что, Анатоль, теперь смело можешь приступать, и мы тебя с удовольствием поддержим.

Потом женщины быстро поджарили курятину на гриле, и все, хотя недавно и поужинали, с удовольствием съели по аппетитному окорочку. Во время этого второго ужина договорились – с завтрашнего дня начнём вывозить к нам всю курятину, найденную в опрокинутой машине. Наконец, наевшись до отвала, в первый раз за долгое время, мы отправились по своим комнатам спать.

Перед этим решили, что перевозить добычу будут Саша и Флюр, а задача остальных – быстрая разгрузка и подготовка снегоходов к новому рейсу. Мы надеялись в течение недели закончить с этим делом. Хранить найденные